– Сколько лет, сколько зим… Чем занимаешься?
Я непроизвольно улыбнулся в ответ:
– Все бродяжничаю. Удивительно, что ты на том же месте.
Он раскатисто расхохотался:
– А ты злой. Я не на том же месте. Я теперь начальник. Руковожу.
– Хм, сделал карьеру?
– Ну да. Годы идут. Странно было бы в моем возрасте не сделать карьеры в такой крошечной компании.
Затем, выпятив подбородок, он внимательно оглядел меня:
– А ты изменился.
– Годы берут свое.
– Нет. Тут что-то другое. Не скажу, что именно, но что-то изменилось. А ты, кстати, с чем пожаловал? Неужели решил обратно податься?
– Возможно.
– Да что ты?! И это говорит легендарный патрон Акияма!
Тут в разговор вмешался юноша:
– Господин Китадзима, буклет «Айбы» я скинул на магнитный диск. Как мне с ним поступить?
– Отдай в центр. Я потом посмотрю.
Когда юноша исчез, я спросил:
– Вы все еще работаете с «Айбой»?
– Работаем. Это наш основной клиент. Около семидесяти процентов заказов. Из прямых заказчиков, пожалуй, остались только они.
«Айбой» мы сокращенно называли компанию «Айба Дэнки Когё», которая входила в пятерку крупнейших производителей промышленного электрооборудования и бытовой электроники.
– Н-да… – протянул я, – здесь многое изменилось. Компьютеры на каждом столе.
Китадзима обвел взглядом офис, словно желая убедиться, и со вздохом промолвил:
– Сейчас реже встретишь дизайнерскую компанию, где нет «Макинтошей». Наша отрасль сильно изменилась за последние годы. Лично мне хватило бы и цифровых часов. А вроде привыкаешь, и уже удобно.
– А что такое магнитный диск?
– Магнитооптический диск. Та же дискета. Только объем шестьсот сорок мегабайтов – в сотни раз больше. Дискеты уже недостаточно, чтобы скачивать сложные изображения. Разве могли мы мечтать о том, что графический дизайн окажется в авангарде высоких технологий?
– M-да, время движется вперед.
– Это точно. Движется вперед все стремительнее… Хорошо это или плохо, но мы живем в реактивный век.
Кто-то позвал Китадзиму к телефону. Поднимаясь, он спросил:
– И все же что тебя привело к нам сегодня?
– Разговор есть к шефу.
– Что ж, если будет время, давай потом перекусим вместе. В нашем возрасте разговоров все больше. Как мусора.
Не дожидаясь ответа, он вернулся к своему столу. Заговорив с невидимым собеседником, Китадзима совершенно преобразился: развязный тон исчез, теперь он был сама учтивость. Видимо, на том конце провода заказчик. Говорить с заказчиками – особое искусство. Над офисом поплыл его жизнерадостный зычный голос. Таким некрупным компаниям, как «Кёби Кикаку», никуда без крепкого отдела продаж. Иноуэ из той же породы. Его деловая хватка в сочетании с творческим потенциалом Мурабаяси рождала прекрасный тандем, уверенно двигавший «Кёби» вперед. И то, что после ухода Мурабаяси компании удалось сохранить штат, несомненно, заслуга Иноуэ.
Кто-то хлопнул меня по плечу:
– Что, ностальгия замучила, а, приятель?
На меня с улыбкой глядел седеющий мужчина. Иноуэ. Они с Мурабаяси были ровесниками, когда-то вдвоем основали эту фирму. Только у Мурабаяси волосы все еще были черными, а у Иноуэ в ярком солнечном свете четко проглядывала седина. В прошлый раз мы столкнулись поздно вечером, и это не так бросилось в глаза. Да… Много воды утекло с тех времен, когда я здесь работал.
Я поднялся:
– Да нет, какая ностальгия? Все иначе. Путешествие во времени.
– Понимаю твои чувства. – Он засмеялся. – Ну, пошли в мой кабинет.
Он все так же подволакивал ногу – был у него такой физический недостаток. Его левая рука тоже двигалась неестественно. Причины никто не знал. Существенный изъян для дизайнера совершенно не мешал ему виртуозно управлять компанией. А это само по себе великое искусство. С одной стороны, Иноуэ был крайне строг к опечаткам и ошибкам в цветопробах. С другой – это было хорошей школой для всех нас. За требовательность его еще больше любили и уважали сотрудники.
Я последовал за ним, стараясь попадать в такт с его неторопливой походкой.
Директорский кабинет ничуть не изменился. Компьютер на столе, хоть и выглядел уместным, был совсем простеньким и старым. Присев в мягкое кресло, я перенесся в своих воспоминаниях на несколько лет назад. Именно из этого кресла я заявил о своем желании уйти. Иноуэ не удерживал. Более того, он сильно удивил меня, сказав, что к выходному пособию добавит еще одну месячную зарплату – в счет того, что мы не успели отметить присуждение мне премии JADA. Все это он произнес с улыбкой. Вот какой это был руководитель.
Девушка принесла чай, и он заговорил:
– В прошлый раз мы столкнулись на мосту Сукиябаси, верно? Когда же это было?
– В середине марта.
Он кивнул:
– Точно. Вспомнил, тогда еще снег лежал не по сезону. Ну а сегодня, значит, к нам пожаловал редкий гость, человек с незаурядными способностями. Каким же ветром тебя занесло?
– Хотел кое-что спросить. Это касается нашей работы. Бывшей работы. В общем, речь пойдет о Мурабаяси.
– Мурабаяси? – пробормотал Иноуэ.
Когда они создавали компанию, Мурабаяси был его другом и правой рукой. Постепенно Мурабаяси увлекся дизайном в промышленной сфере. Я слышал, что, когда он сообщил о своем уходе, Иноуэ полностью одобрил его решение и проводил с почетом. Как когда-то меня. Однако сейчас в его словах мне послышалась горечь.
– У меня есть вопрос. Три дня назад Мурабаяси явился ко мне среди ночи со странным заявлением. Якобы он желает избавиться от пяти миллионов иен, обладать которыми ему противно из-за их происхождения. Сказал, что предпочитает сделать это посредством азартных игр, подчистую проиграв деньги в подпольном казино на Акасаке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103