Там оказалась напечатанная на машинке записка:
«Мэлки. Почему вы не уберете отсюда Гейла? Неужели вы думаете, что он здесь занимается чем-то полезным? Если он останется здесь, вполне возможно, что в газете появится новая заметка, и она будет еще более определенной, чем прошлая. Будьте благоразумны, полковник Линнен! Думайте о своих делах, а я позабочусь о своих».
— Я получил это сегодня утром,— сказал Микки.— Думаю, будет неприятно, если из-за нас разгорится новый скандал. А этот тип, похоже, настроен серьезно.
— Может быть,— ответил я и встал.— У меня наверху есть бутылка виски. Пошли выпьем немного.
Микки отодвинул свой стул.
— Меня это устраивает,— ухмыльнулся он.— Может быть, после виски ты согласишься немного поболтать со мной о своих любовных делах? Во всяком случае, мы с тобой неплохо проведем вечер.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Суббота. Кульминация
Проснулся я только в десять. Потягиваясь, подошел к окну выглянул наружу. Синее безоблачное небо отражалось в спокойном юре. День был прекрасный. Чего я не мог сказать о своих делах.
У меня болела голова, в горле пересохло. За три часа мы с Микки Линненом осушили две бутылки виски. Я улыбнулся, вспоминая прошлую ночь. Микки, конечно, рассчитывал, что рано или поздно я развяжу язык и все ему выложу. Но он ошибся. Я решил действовать по своему усмотрению.
Я считал, что в этом деле я работаю на двух людей — на Микки Гиннена и Джона Эллердена. В меру своих сил я старался для них обоих. Вместе с тем, я не сомневался, что Линнен постарается мне помешать, если узнает, что у меня на уме. А в перспективе это не сулит ничего хорошего ни ему, ни Эллердену.
Я принял контрастный душ — открывал поочередно то горячую, то солодную воду, пока не почувствовал себя бодрее, выпил крепкий софе и пошел к морю купаться.
Я заплыл подальше от берега, перевернулся на спину и лежал, расслабленно глядя на небо. Вспомнил, что сегодня суббота, а суббота всегда была для меня особенным днем. Всю жизнь я считал, что у каждого дня недели есть свое лицо, есть хорошие и плохие дни. По крайней мере, нам так кажется. Но потом вдруг через шесть месяцев или через год может оказаться, что со средой, которую вы до сих пор считали одним из своих плохих дней, что-то произошло и она совсем не плоха. Хорошенько все припомнив, вы обнаруживаете, что это замечательный день и вам только казалось, что он плохой...
Сегодня суббота, а этим дням я никогда особенно не доверял. Когда меня в Марселе схватили гестаповцы, была суббота. Естественно, это был не лучший день в моей жизни. В воскресенье рано утром они начали обрабатывать меня резиновой дубинкой. И этот день не показался мне хорошим. Собственно говоря, если бы в ту субботу меня не поймали и не избили, я и не подумал бы удирать из Франции. Меня не подобрал бы на побережье спасательный катер Королевских ВВС, и я не попал бы в Англию. Если бы всего этого не произошло, я, наверное, продолжал бы работать в Марселе, и все это могло кончиться гораздо хуже — кто знает...
Итак, я чувствовал: в эту субботу должно что-то произойти. Драма или комедия, что-то хорошее, плохое — не знаю, но непременно что-то произойдет.
В двенадцать часов я вышел из моря, оделся и поехал в общественную библиотеку. Библиотекарь был очень любезен, и вскоре я держал в руках нужные книги. Те, в которых анализировались судебные дела, связанные с коррупцией. Я внимательно посмотрел их и к часу дня вернулся в гостиницу. Пообедав и выпив виски с содовой.
я поднялся в свой номер и позвонил в гостиницу «Палас» Микки Линнену. Он сказал, что Харт Аллен уже приехал.
— Что он собирается делать? — спросил я.— С ним можно разговаривать?
— Да, Ник. Сейчас он немного успокоился. Я передал ему то, что ты просил, и он согласился. До понедельника Аллен ничего не предпримет. А за это время он немного осмотрится и успокоится.
— Отлично.
— Что дальше? — спросил Микки.— Что ты еще надумал? Ты считаешь, что я должен без дела сидеть здесь?
— Да. Но до поры, до времени. Послушай, Микки... Сегодня днем я передам тебе записку. В ней я попрошу тебя кое-что сделать. Не спорь и не рассуждай, а просто сделай.
— Ничего себе! — протянул Микки.— А потом возникнет новый скандал?
— Могут быть небольшие осложнения. Но если не сделаешь — будут большие неприятности.
— Ладно,— хмыкнул Микки.— Я всегда предпочитал спокойную жизнь. Так что я сделаю то, о чем ты просишь. Что еще, Ник?
— Только то, о чем я попрошу в записке. Обо всем поговорим позже. Не разрешай Аллену уходить далеко из гостиницы. Чем меньше его будут видеть в Мэлки, тем лучше. Сделай это, и все будет нормально.
Он согласился, и я повесил трубку. Я подумал, что Микки классный парень — потому что, во-первых, знает, когда не следует задавать лишних вопросов, и, во-вторых, по сути, не сомневается в необходимости моих действий.
Я лег на кровать, закурил сигарету и задумался, глядя в потолок.Жизнь, думал я,— сплошное безумие. Но безумна скорее не жизнь, а люди, которые делают ее такой.
Я лежал и думал, что три четверти всех неприятностей в мире начинаются с мелочей, с того, что люди каждый по-своему их понимает. Они злятся или раздражаются, ревнуют или ненавидят из-за чего-то совершенно несущественного. Люди сначала делают, а потом думают. В результате ситуация только усложняется и мы создаем себе все новые проблемы. Я подумал, что большинство убийств начинается именно с этого.
Я стал думать об Уипсе. В последнее время я часто его вспоминал. Клод Уипс был интересным типом, и о нем таки стоило лишний раз подумать. Если бы Уипс как следует распорядился хоть половиной своего ума, хитрости и изворотливости, которые он истратил на дело Эллердена, он наверняка добился бы успехов в жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62