Как я. С той лишь разницей, что я молодая, а она старая. И я могу еще что-нибудь предпринять, чтобы избавиться от одиночества, а она — нет.— Пойдемте, пойдемте ко мне, — снова позвала «генеральша».Я вздохнула и слезла с подоконника, не могла же я ей отказать в такой ситуации?Выручил меня очень кстати возникший на лестнице Борька. Помятый, задрипанный и… счастливый, я это поняла по его блаженной физиономии. Должна признать, что в те времена, когда мы делили с ним кров и старый скрипучий диван, он выглядел иначе. Конечно, тогда он был поопрятней, зато задорный блеск в его близоруких глазах начисто отсутствовал, а сейчас — только гляньте — он лучится, как рубиновая звезда на Спасской башне.— Здравствуйте, Иветта Павловна, — поприветствовал он «генеральшу».Та ответила ему сухим «здрасьте» и медленно побрела вверх по лестнице, одарив меня на прощание долгим печальным взором.И только после этого Борька заметил меня. Заметил и застыл соляным столбом, судорожно сжав в руках авоську с продуктами.— Ты… Ты ко мне?И чего он так испугался, я ведь всего лишь развелась с ним, а не умерла.— К тебе, — подтвердила я, — а что, нельзя?— Да не то чтобы, — замялся Борис, — просто неожиданно как-то…— Похоже, ты меня не приглашаешь? — усмехнулась я. Борька засуетился:— Датам у меня…— Неприбранр! — подыграла я ему. Борька окончательно смешался и уставился на грязные носы своих растоптанных ботинок, а я вдруг с необычайной остротой осознала, что некогда толкнуло меня в не самые атлетические Борькины объятия: в нем было что-то от Парамонова. Возможно, эта его аскеза и откровенное пренебрежение внешними проявлениями успеха, а также наличие идеи-фикс. Если Парамонов был повернут на геофизике, то Борька на компьютерах. Правда, имелись и существенные различия, и главное из них то, что Парамонова я любила мучительно и долго, а с Борькой всего лишь мирно сосуществовала, пока нам обоим это не надоело.— Ну ладно, — махнула я рукой, — знаю я про твою Дульсинею.Борька заалел как маков цвет. Значит, маленькая козочка с острыми коленками никакая ему не родственница. Что и следовало ожидать.— Ладно, меня это не касается, — замяла я тему. — Я не за тем пришла. И к тебе я не рвусь, можно и здесь поговорить.Борька сразу воспрял духом:— Поговорить — это пожалуйста. Кстати, тут у нас в соседнем подъезде кафе-мороженое открылось, можно и там посидеть.— Не стоит, а то тебя там, наверное, с провиантом ждут, — я кивнула на переполненную авоську. — У меня всего лишь пара вопросов, так что я тебя не задержу.— Как знаешь, — облегченно вздохнул Борька.Ну вот, теперь я могла перейти к тому, из-за чего, собственно, притащилась к своему бывшему муженьку, пытающемуся обрести новое счастье в личной жизни.— Скажи-ка мне, Боря, в последнее время тебя кто-нибудь спрашивал обо мне?— О тебе? — Борька шмыгнул носом. — Да был тут один тип, даже два…— Ас этого места поподробнее, — попросила я.— Пожалуйста. — Он водрузил свою авоську на подоконник, и я получила возможность подробно изучить ее содержимое. А были в ней сплошные деликатесы, вплоть до красной икры и заморского фрукта авокадо. А может, овоща? — Ну, сначала, где-то с неделю назад, был тут один долговязый пижон, спросил про тебя. Я сказал, что ты тут больше не живешь, и дал ему новый адрес. А второй явился дней через пять после первого с аналогичными вопросами. Разумеется, я ему выдал то же самое, что и первому.— И все?— И все. Да, второй показал мне милицейское удостоверение. Ты что-нибудь натворила?— Ага, угнала самолет в Израиль, — вяло отшутилась я. Без сомнения, первым, «долговязым пижоном», был Парамонов, вторым — майор Сомов. В любом случае с этим вопросом более-менее разобрались.— Да, — Борька шлепнул себя ладонью по лбу, — еще баба приходила.— Какая еще баба? — насторожилась я.— Ну, такая маленькая, в очочках…— А этой что надо было? — Я сразу догадалась, что речь идет о серой мышке.Борька пожал плечами:— Сказала, что училась с тобой в одной школе, что будет вечер встречи выпусников, а она всех извещает. Я ей тоже дал твой адрес, а что?— А если Джек-Потрошитель будет мной интересоваться, ты ему тоже мой адрес дашь? — желчно заметила я.— Ну извини, — развел руками Борька, потерявший бдительность по причине нечаянно нагрянувшей любви.— Да ладно, неважно, — тут же остыла я. — Я, собственно, пришла тебя предупредить… Не исключено, что может пожаловать еще кое-кто. Этот товарищ представляться не станет и мой адрес спрашивать тоже, просто он постарается порыться в твоих вещах.— Это как? — не понял Борька.— Да вот так. Пороется и уйдет, красть ничего не будет. Может, он, конечно, и не осмелится, но ты на всякий случай имей в виду, ладно?— Ладно, — растерянно протянул Борька и добавил. — Ты какая-то таинственная стала.— Тогда все, вопрос «испорчен», — вздохнула я, — ты свободен, пылкий влюбленный.— Ну пока, — бросил Борька и, даже не поинтересовавшись, с чего это я, по его выражению, стала такая таинственная, почапал вверх по лестнице. Я тоже слезла с подоконника и потопала вниз.Я успела спуститься на два пролета, прежде чем Борька окликнул меня сверху. Я задрала голову:— Что еще?— Да, чуть не забыл, — Борька навис над перилами, — тебе же письмо пришло.— Письмо?— Ну да, дня три назад нашел в почтовом ящике. Подожди пару минут, я принесу.Я снова поднялась и приземлилась на заветный подоконник, несколько заинтригованная. Письмо? Мне? Честно говоря, я сто лет писем не получала, в лучшем случае открытку какую-нибудь поздравительную. Время сейчас не то, не для писем. Опять же адрес мой уже два года как сменился. Ладно, сейчас выясним, кто это осчастливил меня нежданной весточкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55