«Гм, гм, что бы ей такое сказать для первого знакомства?» — мысленно прикидывала я. Как назло, в голову не приходило ничего подходящего. А все потому, что я не позаботилась об этом заранее, легкомысленно сосредоточившись на «прикиде». Может, сказать ей:«Бог в помощь, подруга»? Пожалуй, это звучит слишком театрально. Вот именно, театрально!Пока я мучилась с изобретением подходящего обращения, на авансцене появилось новое действующее лицо — еще одна побродяжка, с обветренным и очень злым лицом. Эта не стала утруждать себя утомительными приветствиями и, не говоря ни слова, вцепилась в волосы маленькой бомжихи, той самой, которую я наметила в собеседницы, и давай ее мутузить. Я и глазом моргнуть не успела, а предмет моего вожделения — зеленая мохеровая шапка уже валялась в грязной жиже, а ее хозяйка, поверженная обидчицей на обе лопатки, голосила благим матом и предпринимала отчаянные попытки вырваться из цепких рук соперницы. Совершенно безуспешные, насколько я могла судить.Я просто онемела, не зная, что мне делать. Ну не разнимать же мне их прикажете! Впрочем, потасовка закончилась довольно быстро полной и безоговорочной победой долговязой бабы с желчным лицом, которая напоследок еще пару раз пнула маленькую бомжиху, после чего прихватила ее матерчатую сумку с бутылками. Видимо, в качестве контрибуции. И была такова. А нищенка с носиком-пипкой и малиновым румянцем осталась сидеть в грязном снегу, растопырив ноги, как пластмассовая кукла.— С-сука, короста, зараза… — маленькая бомжиха послала проклятия в пустой след, подняла свою мохеровую шапку и водрузила на голову. А еще всхлипнула, очень жалостливо и трогательно. По крайней мере, мое отзывчивое сердце дрогнуло.— Больно? — посочувствовала я.— А тебе что? — огрызнулась маленькая бомжиха и с кряхтением поднялась на ноги. Под левым глазом у нее образовалась красноватая припухлость, грозившая в скором времени преобразоваться в банальный синяк.— За что она так тебя? — не отставала я.— Считает, что здесь все бутылки ее, — недовольно пробурчала маленькая бомжиха.И как я сама не догадалась, что стала свидетельницей злостного нарушения конвенции с последующим немедленным и справедливым возмездием. Маленькая бомжиха вторглась на чужую территорию, за что и поплатилась.— И что ты теперь будешь делать? — поинтересовалась я у нее осторожно.— А ты кто такая? — кажется, я не вызывала у нее доверия, несмотря на все свои ухищрения. Я смешалась:— Да я просто так… Я…— Вот и шуруй отсюда. — Всем своим угрюмым видом маленькая бомжиха давала понять, что не нуждается в моем сочувствии. Она даже пригрозила мне:— Не приставай, а то получишь!Я была окончательно посрамлена в своем стремлении согреть вниманием эту несчастную душу.— Хорошо-хорошо, я ухожу, — пробормотала я примирительно, — я ведь только хотела узнать про одного человека, он здесь раньше появлялся… Его Аликом зовут… такой высокий, долговязый…— Не знаю я никакого Алика, — отрезала маленькая бродяжка, — и вообще, все сейчас на тридцать седьмой километр перебазировались.— На тридцать седьмой километр? А что там?— Там новая свалка открылась, и все вокзальные туда подались. Говорят, там кто-то даже пятьсот баксов нашел, — просветила меня маленькая бомжиха и добавила раздумчиво:— Самой, что ли, съездить, может, что обломится?— А… А где этот тридцать седьмой километр? — Я тоже вдохновилась этой идеей. Может, и Алик там, копается на свалке в надежде отыскать свои пятьсот баксов, если, конечно, эти самые доллары, добытые из мусора, не блеф. Впрочем, скорее всего блеф, и у бомжей есть своя мифология.— Тут, недалеко, по нашей дороге, а от станции на автобусе или на попутке, — маленькая бомжиха отряхнула прилипшие к подолу комки грязного снега, — можно пешком, если погода хорошая. Я была там один раз, нашла две серебряные ложки, но их у меня отняли другие…Бедная маленькая бомжиха, похоже, планида у нее была такая — терпеть притеснения от себе подобных.— Хочешь, поедем вместе? — предложила я. — Вдвоем веселей.Бомжиха наморщила лоб и поправила свой мохеровый малахай.— Можно, — пожала она плечами и посмотрела на вокзальные часы, — скоро электричка будет.И мы побежали в сторону перрона. «Куда меня несет, — спрашивала я себя, перепрыгивая через лужи, — вдруг не успею вернуться до вечера?»
Познакомились мы в электричке. В тепле моя попутчица разомлела и отошла душой, оказавшись именно такой, какой она мне представлялась заочно: простецкой и добродушной бабенкой. С поправкой на обстоятельства, разумеется. А обстоятельства у Раисы (так она назвалась) были следующие: еще полгода назад проживала она в собственном деревенском домике неподалеку от Харькова не то чтобы припеваючи, но, в общем-то, сносно. В совхозе денег почти не платили, а потому она частенько отправлялась на ближайшую железнодорожную станцию, чтобы продать пассажирам проходящих поездов кое-какие дары собственного сада-огорода. Там на свою голову она и встретилась с молдаванином Петром, смазливым и говорливым парнем.Поскольку Раиса была не слишком избалована мужским вниманием, их роман с красавцем-молдаванином развивался бурно. И месяца не прошло, как Петр уговорил ее продать дом и переехать куда-то на Урал, где, по его словам, можно было очень даже неплохо обосноваться. Любовь притупила Раисину бдительность, и она попалась на удочку кареглазого мошенника. Продала родимую хату и последовала за ненаглядным, который, как вы уже, конечно, догадались, сбежал от нее в Москве, прихватив с собой ее денежки. Просто хрестоматийный случай!Судя по бесхитростному Раисиному рассказу, ее превращение в полноценную бомжиху произошло довольно быстро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55