Просто в глазах у него появился охотничий азарт. Можно не сомневаться, Г. Правдина теперь «изучат» вдоль и поперек.— Как знаете, — пожал плечами Венька, — а по мне, этот Каблуков — ходячий блеф. Ничего собой не представляет, просто ищет дешевой популярности. Посветится немного, на том все и кончится. Будет потом вставлять через слово:«Вот когда я баллотировался в губернаторы…»Венька знал, о чем говорил, потому что сам был практически из того же самого теста, что и Каблуков, и свою головокружительную «политическую» карьеру начинал почти так же. И «способности» Каблукова он принижал не со злого умысла, а всего лишь потому, что уж больно серьезно относился к своим собственным. Повращавшись в высоких московских сферах, он, похоже, окончательно и бесповоротно потерял чувство юмора и, наверное, серьезно рассчитывал, что его некролог будет начинаться со слов: «Скончался старейший российский демократ…» Старейший в прямом смысле, ибо Венька, конечно же, собирался жить долго, если вообще не вечно.— Хорошо, с этим все более-менее ясно, — поставил точку в намечавшейся дискуссии Пашков. — Теперь перейдем к нашим текущим делам. К самым неотложным.Опять заговорил вездесущий Венька:— Ну что… Там в приемной сейчас как раз собрались эти… сборщики подписей… Так вот, надо бы их подрядить на расклеивание предвыборных плакатов. Только сначала давайте решим, почем будем платить: по рублю или по пятьдесят копеек…И тут произошло нечто неожиданное. В разговор вмешалась мадам Пашкова, и я впервые услышала ее голос, тихий, но властный.— По пятьдесят копеек им хватит, — изрекла она бесстрастно.— По пятьдесят так по пятьдесят, — без долгих обиняков согласился Венька, и я поняла, что потенциальная первая леди губернии ныне исполняла при потенциальном губернаторе роль казначея, и, судя по всему, довольно прижимистого. Ничего удивительного: демократические денежки ничуть не хуже прочих и также любят счет.— А как быть с особенно отличившимися? — опять подал голос Венька. — Мы же обещали им премию!— Пусть отличатся еще и в расклеивании плакатов, — так же спокойно и сухо ответствовала мадам Пашкова.Спорить с ней никто не стал, и я подняла ее «планку» повыше. Похоже, простым казначеем тут не обойтись, дело пахнет «серым кардиналом».Обсуждение предвыборных проблем на этом не закончилось, но теперь, когда расстановка сил была мне более-менее ясна, это заседание мне окончательно надоело. Я отключила слух и сосредоточилась на Пашкове, уверенно восседающем во главе стола и обращающем свой спокойный, почти лучезарный политический лик поочередно то к одному, то к другому «штабисту». Чем дольше я рассматривала его физиономию, тем больше она напоминала мне маску, вовсе не потому, что казалась неживой, нет, с этим как раз все было в порядке — эмоции на ней отражались, только уж очень дозированно. Не человек, а манекен. Впрочем, не так уж много я видала на своем веку кандидатов в губернаторы, чтобы судить, как они должны выглядеть. И вообще, лучше подумать о том, что могло его связывать с Наташей. Комсомольские дела? Черта с два я в это поверю! У Наташки были нормальные мозги, она училась в музыкальном училище по классу скрипки, и всякая там псевдоидейная чепуха ее не касалась. Тогда что? Личное? Ну, теоретически можно предположить все, что угодно, а практически… Любовная связь между восемнадцатилетней студенткой и секретарем райкома комсомола? Конечно, я знавала сюжеты и покруче, вот только то обстоятельство, что восемнадцатилетней студенткой была Наташа, все меняло. Не укладывалось у меня это в голове, просто не укладывалось! Выходит, я зря сунулась в предвыборный политический гадюшник? Ладно, время покажет.Я так увлеклась своими умопостроениями, что из прострации меня вывел только грохот отодвигаемых стульев. «Штабисты» поднимались из-за стола. Решив, что команда распространяется на всех без исключения, я тоже отлепилась от стула. Но Пашков меня удержал:— Капитолина… Можно я буду вас так называть, у нас здесь отношения самые демократичные, если вы успели заметить…Я утвердительно кивнула.— Очень хорошо. Тогда я хотел бы переговорить с вами с глазу на глаз. Глава 6 «С глазу на глаз» означало общение в присутствии безмолвной Снежаны Пашковой, не покинувшей, подобно прочим, кабинет высокого начальства. Она по-прежнему безмолвно сидела в кресле, и теперь, когда нас в комнате было только трое, временами я чувствовала на себе ее пристальный взгляд, но застать его мне ни разу не удалось. Она умудрялась отвести его в сторону, прежде чем я успевала слегка повернуть голову. Не сомневаюсь, все это было неспроста, мадам меня «прощупывала», и, похоже, за ней, а не за Пашковым оставалось последнее слово по любому вопросу. И сейчас, именно сейчас, она решала мою «судьбу», а Венькино мельтешение было всего лишь увертюрой.Пашков задал мне несколько вопросов, связанных с моей работой в местных СМИ, в стиле «что, где, когда?». Я отвечала коротко, не особенно распространяясь, в нарочито деловой манере, дабы не выбиваться из контекста. Впрочем, с чего бы мне долго распинаться, когда «этапы моего большого пути» можно на пальцах пересчитать: средняя школа, местный университет да несколько местных же газет, в которых я успела засветиться, прежде чем ко мне прилепился звучный титул «известной скандалистки», который, как я понимаю, привлекал ко мне Пашкова больше всего прочего. Что думала по этому поводу «серая кардинальша», до поры мне было неизвестно.«Прощупывание» закончилось сетованиями Пашкова на то, что он не был в области четырнадцать лет, с тех пор как пошел на повышение в Москву, и теперь его противники по предвыборной борьбе наверняка захотят использовать это обстоятельство против него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99