Увы, я застала только самый конец передачи, а посему и увидела лишь Вислоухова, который провозгласил, глядя в камеру:— К сожалению, время нашей передачи ограничено. Мне остается поблагодарить сегодняшних гостей студии, а также вас, дорогие телезрители, за активное участие и вопросы, которые вы задали кандидатам. Эта передача не последняя, на следующей неделе состоится встреча еще двух кандидатов…Я быстро пересекла фойе и влетела в предбанник студии, где все еще томились преданные члены пашковской «команды», нетерпеливо ожидавшие любимого босса. При этом они так живо обсуждали передачу Вислоухова, что даже не заметили моего возвращения. Больше других волновались Венька и аналитик.— Черт знает что, — кипятился Венька, нервно расхаживая из угла в угол, — это явная провокация, и те, кто ее подготовил, явно рассчитывали на скандал!Аналитик задумчиво почесывал плешивый затылок:— Да, это все неспроста…Что по этому поводу думал спичрайтер, мне было не суждено узнать, потому что дверь студии распахнулась и наши сплоченные ряды пополнились Каблуковым, Вислоуховым, а также Пашковым, на которого я тут же уставилась, но не рассмотрела в нем ничего принципиально нового. Просто сфинкс какой-то. Выходит, я своим рискованным вопросом снова попала в «молоко»? Или он так хорошо владел собой? А может, мне стоит подойти к нему вплотную и заорать прямо в ухо:— Сволочь самодовольная, признавайся, что ты знаешь о Наташе?Да, если дело так пойдет и дальше, шиза меня скосит просто под корень.Вислоухов проводил всю компанию до выхода. Пожал руку Пашкову, потом Каблукову, с поспешностью выдернул свою ладонь из его потной пятерни и незаметно (но я все равно увидела) вытер ее о штанину. Пока Вислоухов проделывал эту процедуру, неутомимый Каблуков вцепился в пуговицу дорогого пашковского пальто и принялся горячо убеждать его обладателя снять свою кандидатуру до выборов, потому что «народ его не поддержит». Пашков почему-то потерял свою обычную невозмутимость и стал малодушно вырываться, Викинг мужественно бросился ему на помощь, в результате видный московский демократ был отбит, зато пуговица осталась у графомана в качестве боевого трофея. В общем, расставание вышло достаточно трогательным, разве что без поцелуев взасос.На улице Каблуков первым уселся в старый заляпанный «Запорожец», завел его и отчалил с тарахтением и жидким шлейфом чада. «Наши» проводили его свинцовыми взглядами, а аналитик снова протяжно вздохнул:— А ведь у этого идиота, пожалуй, есть шансы. У нас любят юродивых.Остальные члены «команды» только переглянулись.Разъезжались мы тем же порядком, каким прибыли на студию. Пашков со своими ближайшими приспешниками в серебристом «Вольво», а я — с Венькой. Венька, погруженный в тяжелые раздумья, за всю дорогу не издал ни звука, если, конечно, не считать недовольного сопения. Я сильно опасалась, что сегодняшний и без того затянувшийся трудовой день продолжится каким-нибудь срочным заседанием по подведению итогов прямого эфира, однако ничего подобного не произошло, и Венька распорядился доставить меня домой. Мы сухо распрощались, и я нырнула в темный подъезд.Дома я почувствовала страшную усталость и, не зажигая света и не разуваясь, проковыляла в комнату и с размаху рухнула на диван. Впрочем, не так уж было и темно благодаря фонарю, светившему за окном. Кроме того, когда внизу проезжали машины, полоски света скользили по стенам. Я следила за этой игрой, а сама думала об одном. Я все никак не могла взять в толк, приблизилась ли я хоть сколько-нибудь к разгадке Наташиного исчезновения или, наоборот, удалилась. И, честно говоря, больше склонялась ко второму варианту. Теперь моя выходка с недавним звонком в студию казалась мне детской глупостью, и только.Ну чего я собиралась добиться, спрашивается? Что Пашков объявит на всю губернию, управлять которой он серьезно вознамерился, будто имеет какое-то отношение к семнадцатилетней девчонке, пропавшей пятнадцать лет назад? И вообще, к чему привели мои поиски? С Богаевской все по-прежнему в тумане, если не считать открывшихся обстоятельств, вроде бы наводящих на мысль, что когда-то, очень давно, а точнее, пятнадцать лет назад, с ней произошло нечто ужасное. Но это опять-таки из области предположений. Кроме того, вчера я набралась нахальства и оставила сообщение на ее автоответчике, но никакой реакции за этим не последовало, пока во всяком случае. Разве что ее старая учительница музыки Ираида Кирилловна Радомыслова стала относиться ко мне с опаской и раздражением… Постой-ка, — я приняла полусидячее положение, — уж не связаны ли эти два факта? Слишком красивая версия, решила я и снова упала на диван.Что до истории с удавленницей, в которую я едва не влипла по собственной неосмотрительности, то это вообще запредел. Мне еще повезло, что я так легко отделалась, а ведь все могло кончиться намного хуже. Пошла искать родственников, называется! Но что же мне делать, что? Я опять села и поджала под себя ноги на манер бедуина в пустыне. Вот что, например, мне предпринять завтра? Да ничего, ничегошеньки мне не осталось, никаких вариантов! С Богаевской — полная, беспросветная безнадега. Кого могла, я уже опросила, сама она разговаривать со мной не желает. С Пашковым нисколько не лучше. Этот тип никак не отреагировал на фотографию Наташи, которую я ему подбросила, если не считать легкого удивления. Практически та же участь постигла мой недавний вопрос в прямом эфире. И теперь я даже не знаю, что буду делать дальше. Вместе со всей его камарильей «бороться за избирателя»? Очень нужно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99