Снова высказался Пашков, причем по делу:— У нас есть видеокассета вчерашней передачи. Давайте-ка все вместе посмотрим ее еще раз.Удивительно здравая мысль, лично я была «за» обеими руками. Меня не меньше остальных мучило любопытство и беспокойство.— Пожалуйста, — с готовностью отозвался Викинг и, поднявшись из-за стола, подошел к добротной мебельной стенке. Пашков тоже встал со стула и сделал несколько шагов в сторону своего главного телохранителя. А дальше было все как во сне. Я облокотилась о стол и прикрыла глаза, чтобы дать им немного отдохнуть. И откуда-то долетел этот звук… Совсем не страшный и не громкий, похожий на хлопок, который издает пробка от шампанского, но не тогда, когда она взлетает под потолок, а когда ее аккуратно, со знанием дела откупоривают, предварительно остудив бутылку и обернув горлышко салфеткой. По крайней мере, звон разбитого стекла был намного пронзительнее, не говоря уже о крике Викинга.— Все на пол! — завопил он ни с того ни с сего. В то же мгновение погас свет.Я подумала, чего он так орет, но все-таки свалилась на пол, неловко, с грохотом уронив стул и больно ударившись коленкой. Лежать было ужасно неудобно, к тому же в шею мне кто-то дышал, шумно и довольно смрадно. Я проползла под столом немного вперед и уткнулась в чье-то тело. Мои глаза уже привыкли к темноте, и я узнала в «теле» Пашкова. Он лежал так близко, что я могла до него дотронуться. В голову мне пришла очередная шальная идея. Я подумала, не взять ли мне его за руку и не спросить:— Так что ты сделал с Наташей?— Никому не вставать с пола! — снова сипло приказал Викинг.По-моему, никто и не собирался. Я тоже продолжала валяться, уткнувшись подбородком в наборный дворянский паркет, и в носу у меня щекотало от пыли. (Только бы мне не расчихаться!) А в полуметре от меня подозрительно неподвижно лежал Пашков, ну совершенно не шевелился. Мне даже стало как-то нехорошо, тем более что странный хлопок и звон стекла наводил на кое-какие мысли… В окно что-то бросили? Или, Господи твоя воля, неужто выстрелили? А вдруг Пашкова убили и рядом со мной мертвец? Я хоть и не падаю в глубокий обморок при виде мышки под комодом, но и так запросто лежать под бочком у покойника тоже не приучена… Так жив Пашков или нет? Черт, окликнуть его, что ли…Но Викинг меня опередил, он склонился над Пашковым, как заботливая мать над дитятей, и участливо осведомился:— Игорь Сергеевич, вы как, в порядке?— Нормально, — мужественно отозвался Пашков, однако головы не поднял. — Что это было?— Снайпер. Это стрелял снайпер! Наверное, из дома напротив, — пробасил Викинг, — промазал… гад.Опа! Вот это финт, только снайперов мне и не хватало. Что за дела, мы так не договаривались! Я, между прочим, на должность пресс-секретаря нанималась, и такие штучки в моем контракте не предусматривались. И вообще… Получается, что угрозы и подслушивающие устройства вовсе не трюки, а все на полном серьезе? Весело, ничего не скажешь. Пока я разыгрываю из себя благородную частную сыщицу, буквально под моим носом прокручиваются совсем не виртуальные сценарии с вполне всамделишными снайперами. И пулька, «которая просвистела и ага», запросто могла достаться мне. По чистой случайности, конечно, потому что предназначалась она, без сомнения, нашему лучезарному кандидату в губернаторы, но вряд ли мне от этого было бы легче. Вы как хотите, а я еще не готова к загадочной улыбке на остывших губах и цветистому некрологу в «Губернском вестнике».Но пока я была еще жива, а посему лежать бревном на полу мне порядком поднадоело. К тому же тело у меня затекло от неподвижности. Поэтому-то я и попыталась расположиться со всем возможным в подобных обстоятельствах комфортом, для начала повернувшись на бок. И именно в процессе этих перемещений рука моя внезапно коснулась чего-то мокрого и теплого. Какая-то жидкость. Интересно, откуда она взялась? Думать о том, что с кем-то из пашковской «команды» со страху случилась неприятная неожиданность, мне совершенно не хотелось, однако ладонь я поднесла к лицу не без некоторой брезгливости. Что-то темное, странно… Тогда я осторожно подняла голову и огляделась.Смотреть на валявшихся на полу в самых разнообразных позах пашковских соратников было очень забавно. Их словно взрывом разметало по полу. Я медленно обвела комнату привыкшими к темноте глазами и обнаружила, что Венька, несмотря на грозные окрики Викинга, продолжал сидеть за столом — один из всех, надо же какой смельчак! — уронив голову на руки как бы в глубокой задумчивости. Тоже мне, нашел время. Или он заснул? Но это уже полный абсурд. Прокрутив в голове все вышеозначенные варианты, хоть как-то объясняющие странности Венькиного поведения, я заметила лужу, растекавшуюся по лаковой столешнице вокруг плешивой Венькиной головы. Подумала, что бы сие могло означать, и тут меня бросило в жар, потому что я наконец поняла, в чем моя рука — в крови! В Венькиной!!! Глава 17 Просто не знаю, с чего и начать, ибо в голове такая сумятица, что мне трудно найти слова для ее описания. Кроме того, я хоть и эгоистка, как и большинство нормальных гомо сапиенсов, но не до такой степени, чтобы увлеченно заниматься самоанализом в двух шагах от трупа. И совсем не принципиально, что труп этот известного пройдохи Веньки Литвинца, к которому я всегда относилась достаточно критично, а принципиально лишь то, что в правом Венькином виске маленькая дырочка в уже запекшейся крови.С того момента, как я поняла, что пуля, изначально предназначавшаяся Пашкову, продырявила Венькину голову, прошло чуть больше часа. Чего за это время только не произошло!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99