Конечно, конечно же… Потом она вернулась в Москву… Дальше… Дальше! А вдруг она причастна к первому покушению на Пашкова? Бред, не могу представить ее со снайперской винтовкой! А впрочем, зачем ей стрелять самой? Она вполне состоятельная женщина, чтобы нанять для этих целей профессионала. Неужели все так просто? А Наташа, как же Наташа?— В чем дело? — раздался за спиной мужской голос, прервавший мои лихорадочные размышления.Это был высокий брюнет в белом халате, очевидно, доктор, которого вызвала Анечка. А рядом с ним я заметила того самого парня — читателя газет, тот что-то спешно дожевывал с самым что ни на есть виноватым видом. И неспроста, потому что Капитонов немедленно спустил на него собаку.— Ты где был? — рявкнул на него Капитонов.— Да я в столовую, на минуточку, — принялся оправдываться парень.Капитонов ему больше ничего не сказал, зато так посмотрел, что слова и не понадобились. Парень весь съежился и безропотно занял свой пост у двери в реанимацию.После чего Капитонов переключился на доктора:— Я уже был здесь сегодня, и мне было позволено поговорить с пострадавшей. Могу ли я повторить эту попытку?— Минуточку. — Доктор шагнул за дверь палаты, а когда вернулся спустя минуту, произнес, пожимая плечами:— Физическое состояние у нее стабильное, по всей вероятности, завтра мы ее переведем в обычную палату. Что касается остального… — Он понизил голос:— Честно говоря, мы собираемся вызвать к ней психиатра.— Так я могу с ней поговорить? — напомнил Капитонов.— Попробуйте, — индифферентно пожал плечами доктор, — если она вам что-нибудь скажет. Только недолго. — И окликнул медсестру:— Анюта, организуй халат товарищу!Анечка принесла халат, и Капитонов скрылся за дверью реанимации, а мы с Радомысловой, словно по команде, приникли к стеклу выходящего в коридор окна.Капитонов стоял к нам спиной, и мы не слышали, что он говорил, зато хорошо видели спокойный и бесстрастный профиль Майи. И мне не нужно было напрягать ни слух, ни зрение, чтобы понять: Майя не отвечала.— Молчит… Но почему она молчит? — простонала рядом со мной Радомыслова.Я опять не успела и глазом моргнуть, как она сунулась на «запретную» территорию. С моей стороны было бы глупо не последовать за ней, и спустя минуту мы обе уже стояли рядом с Капитоновым.Он вопросительно посмотрел на нас.— Может, она хоть мне что-нибудь скажет… — взмолилась Ираида Кирилловна, озабоченная судьбой любимой ученицы.— Попробуйте. — Капитонов отошел в сторону. Радомыслова клятвенно сложила руки на груди и забормотала:— Майя, Майечка… Ну скажите, скажите, где Леночка? Что случилось? Ну скажите мне, скажите…Мраморно-белая Майя молчала.Учительница снова заплакала, я взяла ее за руку и повела к двери. Капитонов тоже собрался уходить, и тут до нас донеслась тихая и непонятная речь. Мы, все трое, замерли и, втянув головы в плечи, стали внимать Майе, которая наконец заговорила, заговорила, но совсем не о Богаевской.И опять, не сговариваясь, мы сгрудились вокруг Майи, растерянно слушая ее страстный, но странный монолог.— Мужчины, — изрекла Майя бесплотным шелестящим шепотом, — мужчины… эти лживые, грязные животные… Эти биороботы, предназначенные только для собственного воспроизводства… Они тискают вас, не заботясь о том, что вы при этом чувствуете. Они говорят вам: «Давай быстрей-быстрей, а то у меня ничего не получится», не догадываясь, что у них не получится в любом случае… Они, они… — Она говорила все тише и тише, паузы между словами становились все продолжительнее. В конце концов она замолчала на полуслове.Капитонов, воодушевленный этой сумбурной речью, возобновил попытки узнать хоть что-нибудь о Богаевской:— Майя, Майя, вы меня слышите? Что вы знаете о Елене Богаевской? Где она сейчас?Майя не отвечала, и ее заострившийся профиль был все таким же бесстрастным. Она не произнесла больше ни слова. * * * Я проводила Радомыслову до остановки и посадила в автобус. И уже с подножки она в сто первый раз задала все тот же вопрос:— Где же все-таки Леночка?Я отвела взгляд. Черт его знает почему, но меня не покидало чувство, будто я, если бы вела себя с самого начала немножко по-иному, теперь бы знала, что ей сейчас ответить. Вот и Капитонов не то чтобы обвинил меня, но вскользь заметил, что именно мой ночной звонок и сообщение, оставленное на автоответчике, заставили Богаевскую очертя голову сорваться в неизвестность. Ищи ее теперь. Хотя… как именно «по-иному» я могла себя вести? Если только вообще никак, то есть ни во что не вникать. Я поправила на шее шарф, подняла воротник и перешла улицу — мой автобус останавливался на противоположной стороне, в двухстах метрах, — прибавляя шаг. Тут позади меня раздался короткий автомобильный сигнал.Я остановилась и покосилась на простецкие синие «Жигули», притормозившие неподалеку, но так и не смогла рассмотреть сидевшего за рулем человека. Тогда он приоткрыл дверцу и голосом Капитонова приказал:— Да садитесь же вы, в конце концов. Я пожала плечами и послушно выполнила повеление Капитонова, устроившись рядом с ним. А Капитонов тронул машину и, не отрывая взгляда от дороги, процедил сквозь зубы:— Богаевская в городе.— Я так и знала! — В сердцах я стукнула себя ладонью по колену.— Уж не знаю, что вы там знали, — проворчал Капитонов, — но она прилетела сюда ночью во вторник, на пару часов раньше Майи, предыдущим рейсом. Правда, это все, что о ней известно, дальше следы теряются. Ни в одной из городских гостиниц она не зарегистрирована, и где она может быть сейчас, неведомо. По крайней мере, из города она не выезжала. Точнее, не вылетала, только это можно утверждать со стопроцентной гарантией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99