Капитонов долго держал палец на кнопке звонка, по крайней мере до тех пор, пока за дверью не раздались чуть шаркающие шаги.— Кто там? — На этот раз старая учительница оказалась более осторожной, нежели вчера, когда она, не раздумывая, распахнула передо мной дверь.— Это милиция, — отрекомендовался Капитонов. Почему он не решился назвать свое родное ведомство? Может, из скромности?Дверь медленно, со скрипом отворилась, и я увидела Радомыслову. Честное слово, эта ночь не прошла для нее бесследно: под глазами залегли темные тени, а старческие морщины, прежде почти незаметные, стали глубокими, как впадины.Капитонов сунул руки в карманы чуть ли не по локоть:— Ираида Кирилловна, мы за вами.— За мной? — переспросила учительница дрожащим голосом. — А… а что случилось? Вы… вы ее нашли?— Похоже на то. Войти-то можно? — спросил Капитонов и, обернувшись, посмотрел на меня.— Проходите, пожалуйста, — засуетилась Радомыслова, при этом ее дрожащая рука, не переставая, теребила верхнюю пуговицу халата.Капитонов шагнул в прихожую, я понуро поплелась за ним. Дальше все было печально, но без криков и обмороков. Когда Капитонов сообщил учительнице о Богаевской, та ничего не сказала, только с тихим стоном поползла по стене вниз. Капитонов ее подхватил под мышки и потащил в комнату, а мне бросил через плечо:— Быстро «Скорую»!Я стала оглядываться по сторонам в поисках телефона, но тут Радомыслова возразила удивительно твердо:— Все нормально, «Скорая» не нужна… В каком она морге?На лице Капитонова отразилось недоумение, он осторожно расцепил свои объятия: Радомыслова держалась неколебимо, прямо, как стойкий оловянный солдатик.— Одну минуту, — сказала она и скрылась в углу, за ширмой. Я еще не успела дух перевести, а она уже стояла перед нами в строгом черном платье с белым, вязанным крючком воротничком. — Я готова.Капитонов только развел руками и пробормотал себе под нос:— Тогда по коням.В морге я была второй раз за всю свою жизнь. Первый мой визит был даже печальнее нынешнего, но тогда мне, по крайней мере, не нужно было никого опознавать.— Подождите здесь, — сказал нам с Радомысловой Капитонов и куда-то ушел, оставив нас в маленьком тесном предбаннике, где из мебели были только старый двухтумбовый стол с крышкой, усеянной чернильными пятнами, и колченогий стул, на который я и усадила старую учительницу Елены Богаевской.Я все еще за нее боялась, а потому робко заметила, заглядывая в ее бледное лицо:— Может, это еще и не она вовсе…— Нет, это она, — глухо отозвалась Радомыслова.Я поежилась:— Откуда вы знаете?— Я это еще вчера поняла, не знаю почему… Шестое чувство, наверное…После этого мы обе замолчали и не проронили ни слова до возвращения Капитонова.Он пришел минут через пять и сказал просто:— Пойдемте.И мы пошли. Радомыслова впереди, а я чуть поотстав и аккуратно подхватив ее под руку. Конечно, она держалась молодцом, но где гарантия, что старушка не упадет в обморок в самый ответственный момент? В любом случае осторожность не помешает.Капитонов распахнул перед нами неприметную дверь сбоку, мы шагнули через порог и попали в небольшое помещение, в котором стояли несколько столов с металлическим покрытием. На всех лежали человеческие тела, и простыни, как в кино, их не покрывали.Я человек не самого робкого десятка и имею общее представление, что случится со мной, когда «ходики» в моей груди по какой-то причине остановятся, и все же я замерла. Остановилась у входа, не в силах сделать шага. А Радомыслова пошла вперед, медленно, останавливаясь возле каждого стола. Я оглянулась и посмотрела на Капитонова: тот не выражал ни малейшего беспокойства.И тут Радомыслова сказала громко и, как мне тогда показалось, торжественно:— Вот она. И прибавила:— Какая красивая…Это ее замечание резануло мне слух, я подошла и остановилась рядом. Мертвая женщина, лежащая на столе, и вправду была Еленой Богаевской. Чтобы понять это, мне хватило одного взгляда. Еще я успела заметить, что лицо у нее грустное-прегрустное, печальное-препечальное, а на шее багровая борозда…— Вы тоже считаете, что это Богаевская? — Капитонов притронулся к моему плечу. Я подавленно кивнула. * * * Меня так потряс сам факт смерти Елены Богаевской, что я только теперь подумала, что эта смерть была насильственная. И вопрос Радомысловой, обращенный к Капитонову: «Вы знаете, кто ее убил?», застал меня врасплох. Почему же я сама не догадалась его об этом спросить еще у себя дома?— Кто ее убил? — повторила старая учительница, вцепившись в рукав кожаного пальто Капитонова.— Об убийстве речь пока вообще не идет, — уклончиво ответил Капитонов.Я просто физически почувствовала, как глаза мои полезли из орбит: речь об убийстве не идет, тогда о чем она идет вообще?— Послушайте, — начала было я, но Капитонов незаметно для Радомысловой заговорщицки приложил палец к губам, и я осеклась.Капитонов же приобнял старую учительницу за согбенные плечи и повел к выходу, уговаривая ее, как маленького ребенка:— Ираида Кирилловна, мы во всем разберемся и сразу же поставим вас в известность. Обещаю вам, а пока еще очень рано делать какие-либо выводы.— А Майя? Как же Майя?— И с Майей разберемся, — щедро обещал ей Капитонов, — обязательно разберемся. С ней уже работает психиатр… м-м-м… то есть, я хотел сказать, психолог. Да, да, и вы с ней поговорите, когда можно будет, конечно, поговорите… А сейчас мы вас отвезем домой, и вы там примете что-нибудь от давления. Что, у вас нет гипертонии? Вы счастливый человек, а вот у меня уже есть…А я шла позади и удивлялась тому, как ловко Капитонов убаюкивал скорбь старой учительницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99