— Ну, с богом!
Честное слово, это было почти трогательно.
Теперь Лонг меня больше не удерживал, зато Марго подхватила от него эстафету и поволокла меня за собой, повторяя на ходу:
— Главное, не смотри в зал и не обращай внимания на этих придурков. У них вместо мозгов — собачье дерьмо.
— Отпусти! — прошипела я, и в то же мгновение в глаза мне ударил яркий, ослепляющий свет. Не поддержи меня Марго, я бы, наверное, растянулась. Впрочем, может, дело было не столько в ярком свете, сколько… Что-то странное творилось с полом, который буквально разъезжался под моими ногами. Такое ощущение, будто я провалилась в студень, а вокруг стоял оглушительный визг, свист и ор…
— Где мы? — спросила я у Марго, втягивая голову в плечи.
— Я же сказала, не обращай внимания, — беззаботно ответила та, — старайся почаще падать, и все будет в порядке.
Я вняла ее совету, хотя и не по собственной воле: шлепнулась в какую-то скользкую розовую субстанцию, прохладную на ощупь, по внешнему виду напоминающую густой кисель из концентрата.
— Ты рано упала, — недовольно загундосила надо мной Марго и потянула меня из скользкой и чавкающей розовой слизи. Но едва я поднялась на ноги, как она же меня и толкнула, не сильно, боксерской перчаткой в грудь, и я снова забарахталась в странной массе, точно муха, попавшая в варенье. А со всех сторон понеслось улюлюканье, крики и почти истерический хохот. А кто-то и вовсе заорал:
— Дай ей сдачи, малютка, чего смотришь!
Я повернула голову и с ужасом увидела зал, через который каких-то полчаса назад прошмыгнула вслед за Урфином Джюсом. Там, за столиками, сидели разнокалиберные мужики и с интересом натуралистов наблюдали, как мы с Марго копошимся в» розовом желе. Чувствовалось, что они от этого зрелища получают колоссальное удовольствие, чуть ли не коллективный оргазм испытывают.
— Да что здесь происходит? — пролепетала я, когда Марго склонилась надо мной, чтобы снова привести в вертикальное положение.
— Что-что, — пробормотала та, отфыркиваясь, как навьюченная лошадь, — развлекуха у них такая новомодная, первое представление в городе. Вишь ты, в Америке есть, в Москве есть, а мы чем хуже… Да шевелись ты, шевелись сама, думаешь, легко тебя таскать, когда качает, как на палубе!
Это еще слабое сравнение было, ну, насчет палубы, там хоть зацепиться за что-нибудь можно, за мачту, например, а тут — только зубами за воздух или за Марго, но последняя, едва дождавшись, когда поднимусь, снова пнула меня в солнечное сплетение, не сильно, буквально мизинцем, но этого хватило, чтобы я снова чуть не по пояс погрузилась в скользкую розовую массу.
— Ты чего толкаешься? — На этот раз я возмутилась.
— Так положено, — прошипела Марго, — в том-то вся и штука: мы с тобой пихаемся, а эти полудурки ржут. Ты что, не поняла еще?
Это открытие так меня поразило, что я разинула рот и уставилась в зал, в котором, если верить моей напарнице-сопернице, сидели сплошные полудурки. Пожалуй, она была права.
— Ну вставай, вставай, — снова затормошила меня Марго.
Я уперлась в пол боксерскими перчатками, потом приподнялась на коленях, полуобернулась… И тут в поле моего зрения попал Урфин Джюс. Он сидел за столиком возле барной стойки и, не обращая ни малейшего внимания на наши с Марго выкрутасы, трепался по сотовому.
* * *
Пока я рассматривала Урфина Джюса, Марго залепила мне оплеуху, не дожидаясь, когда я окончательно встану на ноги. Причем оплеуха была довольно увесистой. То ли она раззадорить меня хотела, то ли ей просто-напросто надоело вытаскивать меня из чавкающего желе. Сбоку кто-то разочарованно присвистнул и заорал:
— Давай, малютка, давай, я на тебя поставил!
Как я разозлилась, если бы вы только знали! Да что им здесь, ипподром, большое дерби? Я даже поискала взглядом козла, который «на меня поставил». Он сидел совсем рядом со сценой и тянул пиво из большой керамической кружки: маленькие заплывшие глазки, вислые пшеничные усы, короче, мерзкая рожа. Заодно я снова поймала «на мушку» Урфина Джюса — тот продолжал прижимать к уху сотовый, игнорируя наши с Марго скачки по сцене.
Кстати, о Марго. Эта подруга совсем распоясалась, похоже, идиотские выкрики из зала действовали на нее, как допинг. Теперь она осыпала меня звонкими шлепками, не смущаясь тем обстоятельством, что я и без ее помощи барахтаюсь в розовом студне. Не могу сказать, чтобы ее удары были такими уж болезненными, но обидными несомненно. А из зала неслось:
— Эй, оглобля, поддай ей еще, поддай! Как я понимаю, под «оглоблей» незамысловатые клиенты «Розового фламинго» подразумевали мою противницу — лохматую Марго. А что, это незамысловатое прозвище ей подходило. Вон какой у нее крепкий каркас, а ноги как балясины парадной лестницы! А ведь, поди, именно такие и нравятся моему любвеобильному супермену. И вообще, может, ее снимок тоже наличествует в коллекции фотографий, которую мне вручила Альбина и которую я еще не успела как следует рассмотреть? С каждой минутой я распалялась все больше и больше. И когда Марго склонилась надо мной, чтобы в очередной раз шлепнуть и тем самым доставить удовольствие беснующимся завсегдатаям «Розового фламинго», я обхватила боксерскими перчатками ее крепкие лодыжки и изо всех сил потянула на себя. «Оглобля» с размаху бухнулась на пятую точку, да так, что к потолку полетели плевки розового желе.
Зал просто зашкалило от децибел, какими только способами зрители не выражали свой идиотский восторг: свистели, орали, топотали ногами, стучали по столам пивными кружками. А я продолжала расправляться с Марго. Не то чтобы я испытывала к ней лютую ненависть, просто только таким образом я могла покончить с этим сумасшедшим представлением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60