Наконец я сообразила, что мне ему ответить:
— Я… Я знала ее через мужа. Через ее мужа. Он… он заказывал рекламу в нашем агентстве, ну, в агентстве, в котором я работаю.
Молодец, девочка, мысленно похвалила я себя, здесь не придерешься. Тимур действительно заказывал рекламу в нашем агентстве, и только благодаря этому мы и познакомились (зачем скрывать то, что легко проверить?), а наши с ним романтические отношения я никогда и ни с кем на работе не обсуждала. Так что здесь не столько ложь, сколько полуправда, ну если хотите, фантазия или игра воображения. Как вам больше нравится. Кроме того, льщу себя надеждой, этим ответом я убивала сразу двух зайцев. С первым зайцем мы более-менее разобрались (см, выше о лжи и полуправде), что касается второго, то, намеренно упоминая Тимура, я рассчитывала на реакцию капитана Петракова. Возможно, капитан как-нибудь проговорится, и тогда я пойму, что он знает о Тимуре.
Но капитан Петраков не проговорился, точнее, он ничего не сказал о моем супермене, только неопределенно молвил:
— Понятно, понятно…
А в следующую минуту огорошил меня очередным вопросом, который я бы назвала убийственным:
— А сегодня вы зачем к ней пожаловали? Весь ужас состоял в том, что на этот вопрос можно было сказать либо правду, либо ложь. Третьего мне было не дано, поскольку я так и не выяснила, что капитан Петраков знает о Тимуре. И тогда я пошла ва-банк:
— Н-ну, вчера я случайно узнала, что Тимур, ее муж, трагически погиб в аварии, и пришла выразить ей свое соболезнование.
Тут уж было что ни слово, то вранье, как вы понимаете. Вот что значит привычка к риску.
— Соболезнование? — многозначительно повторил капитан Петраков и с интересом посмотрел на мое бирюзовое платье, словно хотел фасончик снять.
Я подавленно кивнула. Что и говорить, вид у меня был далеко нетраурный, хорошо еще, что я цветочки с собой не захватила, как собиралась.
— Надеюсь, вы не очень торопитесь? Неожиданный переход! Главное, непонятно, куда он клонит? Намекает на то, что домой я сегодня не вернусь?
— Это я к тому спрашиваю, что беспокоюсь, не задерживаю ли вас? — растолковал свой предыдущий вопрос капитан. — Вид у вас такой торжественный. — Все-таки он меня уколол.
— Н-нет, — замотала я головой, — т-то есть да, у меня еще есть кое-какие дела, но если вас что-то интересует, я готова ответить на все ваши вопросы.
— Вот и миленько, вот и симпатично. — Капитан Петраков как-то нехорошо улыбнулся. — Тогда я воспользуюсь вашим благорасположением.
Я вся напряглась, а он продолжил свою вежливую пытку:
— Значит, вы узнали о смерти Тимура Проскурина. А при каких обстоятельствах, не припомните?
— Так ведь… Я позвонила к ним на фирму — я же вам говорила, что наше агентство делало для них рекламу, — а секретарша мне прямо так и сказала: Тимур Алексеевич погиб в автокатастрофе…
— Ясно, — капитан Петраков шмыгнул носом, — а Баркасова вы тоже знали по работе?
— Баркасова? — На этот раз мне даже не пришлось морщить лоб, изображая глубокую задумчивость. Эта фамилия мне и в самом деле ничего не говорила. Понятия не имею, кто такой Баркасов. И вообще я слышу эту фамилию первый раз в жизни.
— Варфоломея Баркасова, компаньона Проскурина, — услужливо подсказал капитан.
Надеюсь, что после этого уточнения чело мое прояснилось самым естественным образом:
— Ах, Варфоломей! Ну да, его я тоже знала, немного, тоже по работе.
Теперь я догадалась, откуда ветер дует. Конечно, они уже нашли труп Варфоломея, расспросили секретаршу, которая рассказала им о моем вчерашнем визите к Варфоломею. И я сыграла на опережение, предвосхитив вопрос, наверняка крутившийся на языке у моего визави:
— К нему, ну, к Баркасову, я тоже вчера заходила, чтобы урегулировать кое-какие проблемы, связанные с оплатой услуг нашего агентства… И соболезнование я ему тоже высказала…
— Гм-гм, — капитан Петраков откашлялся в крепкий крестьянский кулак. — Не помните ли, в какое время вы его посетили?
— Нет ничего проще. — Я снова храбро полезла в воду, не зная броду. — Когда мы разговаривали, в кабинет заглянула секретарша и отпросилась на обед, так что было около часа, я думаю.
— И долго вы у него пробыли?
— Да минут десять, не больше. — Теперь я говорила чистую правду, но в общем контексте…
Я приготовилась к новым вопросам, но капитан Петраков повел себя как-то странно. Поднялся с кресла, потянулся с хрустом и объявил:
— Ну что ж, благодарю вас за помощь.
— Я могу быть свободна? — усомнилась я в своем счастье.
— Разумеется, — капитан Петраков развел руками, — не смею вас больше задерживать. Оставьте только, пожалуйста, ваши координаты, ну домашний адрес, рабочий телефончик. Извините, формальности.
Я послушно выполнила его просьбу, все еще не веря, что так легко отделалась. Неужели этот капитан такой легковерный? Ведь он ровным счетом ничего не выяснил. Впрочем, я тоже ничего не поняла. Я по-прежнему не знаю, куда девался Тимур и где сейчас Альбина. Кстати, не повторить ли мне свой вопрос? По-моему, это будет вполне логично.
— Но где же все-таки Альбина?
— А разве я вам не сказал? — удивился капитан Петраков.
— Да нет, — растерялась я. Он вздохнул:
— Тогда придется вас расстроить. Вашу знакомую, Альбину Васильевну, этой ночью убили.
— Кто? — истошно заорала я и прикрыла рот ладонью.
— А вот этого мы пока не знаем, — озабоченно изрек капитан.
Я другими глазами посмотрела на паркет, по которому все еще ползал один из помощников капитана Петракова. Значит, законная жена Тимура Альбина, красивая, насмешливая и ироничная, теперь мертва?
Не могу в это поверить!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60