С этого момента мне стало казаться, что это не просто хорошо отрепетированная постановка, но и выдержавшая по меньшей мере два десятка сезонов, да еще и с аншлагами. А завершилась она тем, что пол под постаментом разверзся, и гроб медленно погрузился в чрево крематория под… известную, буквально навязшую в зубах трогательную песенку в исполнении Селин Дион, ну ту, про сердце, которое будет биться вечно…
— ..«Титаник» поглотили холодные воды Атлантики, — глухо прокомментировала Нинон, стоявшая по левую руку от меня.
— Не кощунствуй, дочь моя, — прошептала я, бросила тоскливый! взгляд в сторону выхода и остолбенела. Там, привалившись плечом к мраморной стене и сложив руки на груди, стоял бывший мужчина моих несбывшихся снов.
Глава 11
С трудом дождавшись, когда гроб исчезнет в глубинах крематория (чуть не сказала Атлантики), я незаметно выскользнула наружу, чтобы глотнуть свежего воздуха. Мужчина моих несбывшихся снов будто только того и ждал и сразу же возник за моей спиной, обронив вместо приветствия, вероятно, по поводу моей «европейской» респектабельности:
— Скромное обаяние буржуазии… Я ничего не ответила, но, полуобернувшись, так на него зыркнула, что он немедленно утратил способность к идиотским шуточкам и перешел на деловой тон, пробормотав:
— Смотрю, вы с подружкой втерлись в доверие к банкиру. Это хорошо…
— И что же в этом хорошего? — раздраженно уточнила я.
— Ты могла бы мне помочь… — начал было Андрей.
Я не дала ему договорить, заведясь с пол-оборота:
— Не рассчитывай сделать меня подсадной уткой, понял? Сам веди свое замечательное следствие, а меня оставь в покое!
Мужчина моих несбывшихся снов попытался возразить, и, вполне возможно, мы бы с ним сцепились, а хорошо отрепетированные похороны закончились бы похабным мордобоем, не объявись на горизонте Нинон.
— Вот ты где? — сказала она все еще немного хрипловатым голосом. — А я тебя ищу, ищу…
— Душно там, — придумала я причину, — да еще и музыка эта…
— Да уж, — согласилась Нинон, — шоу получилось хоть куда, в жизни не видела более дешевого спектакля. Впрочем, как раз в излюбленном стиле покойницы, не отличавшейся хорошим вкусом. Думаю, она осталась довольна.
Пока мы с Нинон перекидывались такими фразочками, из крематория к своим лимузинам косяком потянулись остальные сочувствующие, а Нинон, какая ни была близорукая, умудрилась разглядеть Андрея, удалявшегося от нас по аллее, обсаженной голубыми елями.
— Это же особо важный следователь! — воскликнула она. — Вон тот, видишь?
— Где? — Я приняла нарочито удивленный вид.
— Да вон, под елками! Что он тут делал, интересно? Я пожала плечами:
— Детективы ты, что ли, по телевизору не смотришь? Сыщики всегда приходят на похороны жертв преступлений, которые расследуют. Наверное, рассчитывают, что сентиментальный убийца явится возложить цветы на гроб… И вообще, может, ты перепутала, с чего ты взяла, что это следователь?
— Он это, он, — уверенно заявила Нинон и как-то подозрительно на меня посмотрела.
Я почувствовала, что начинаю краснеть, но, слава богу, тягостную сцену разрядил вдовец, остановившийся возле нас. Он поочередно пожал нам с Нинон руки, поблагодарил за помощь и осведомился, поедем ли мы на поминальный обед, который должен был состояться в довольно известном ресторане. Я мысленно ужаснулась, а Нинон неожиданно проявила благоразумие, в тактичной, но достаточно твердой манере объяснив банкиру, что печальная церемония произвела на нас тягостное впечатление, а посему мы хотим поскорее вернуться в Дроздовку.
Банкир не стал нас уговаривать, а распорядился, чтобы нас в целости-сохранности доставили туда, откуда взяли, и уже через сорок минут мы с Нинон стояли на террасе ее уютного особнячка. Нинон, близоруко щурясь, управлялась со своими замками, а я, счастливая тем, что тягостное мероприятие осталось позади, полной грудью вдыхала свежий загородный воздух.
В гостиной мы, не сговариваясь, рухнули в кресла, минут пять помолчали, после чего перешли к ленивому обмену впечатлениями. Нинон все еще покоя не давала мысль об Андрее. Я уже не рада была, что соврала ей, но признаться, что я не только видела его в крематории, но даже с ним разговаривала, не могла. Тогда пришлось бы объяснять причину такого моего поступка и, естественно, посвятить Нинон в перипетии моих отношений с «особо важным следователем». А мне этого совсем не хотелось, и не только потому, что я обещала ему хранить тайну, но и… Короче, одно дело, когда ты рассказываешь об абстрактном подлеце, наплевавшем тебе в душу, и совсем другое, когда речь идет о подлеце конкретном, траекторию плевка которого запросто можно прикинуть глазомером.
— Нет, это точно был он, — мучилась Нинон, — не сойти мне с этого места, если я ошиблась. Гм-гм, интересно, зачем он пожаловал? Какого такого убийцу он высматривал, если они уже сцапали молдаванина с Иркиными часиками?
— Не забивай себе голову, — вяло посоветовала я.
— Ничего себе предложение, — возмутилась Нинон, — не забивать голову, когда события развиваются в непосредственной близости. Ты как хочешь, а я успокоюсь только тогда, когда мне скажут: вот он, маньяк, он у нас за решеткой, а вы, добропорядочные граждане, можете спать спокойно и ни о чем таком не думать.
— Тогда нужно вернуться в город, — сказала я, сбрасывая туфли с отекших ног.
— Еще чего, я не собираюсь менять планы! — в очередной раз взъерепенилась Нинон.
— Тогда чего же ты хочешь? — искренне недоумевала я.
— Я хочу знать, что происходит, хочу, чтобы меня наконец поставили в известность, какие действия предпринимает следствие… — менторским тоном занудила Нинон, совсем как политики по телевизору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64