Надеюсь только, что не в прямом смысле.
— Минуточку… — начала я, выставив вперед руку, но расколоться не успела. Помешал звонок в дверь.
Все сразу затихли. Включая и меня. Я пыталась сообразить, кто бы это мог быть. Вариантов было немного, точнее, всего два: или Раиса, или срочная телеграмма.
Лонг в прихожей прилип к дверному глазку и сообщил свистящим шепотом:
— Мужик какой-то… Один… Что делать будем?
— Что за мужик? — уставился на меня Борода.
— Понятия не имею. — Я действительно не имела понятия, что там за мужик. Если мой бывший супружник Генка, так это сомнительно. Он ко мне с самого нашего развода глаз не кажет, даже с Петькой общается исключительно по телефону.
Звонок тем временем повторился.
— Опять звонит, — прокомментировал Лонг, как будто вокруг были одни глухие.
Борода пожевал губами, ощупал самую большую бородавку на подбородке, словно проверил, на месте ли она, и выдохнул, глядя на Беляша:
— Давай его сюда. Может, он тоже в курсе… Беляш понимающе кивнул и шагнул в прихожую. Боюсь, неведомого мужика ждет та же участь, что и меня. Крабьи клешни Беляша не оставят ему ни малейшего шанса.
Именно так все и случилось. Скрип двери в прихожей, короткая возня — и тишина. Как будто кошка сцапала ненароком залетевшего в форточку воробья.
Был воробушек — и нет его, одни перышки остались. А уже в следующую минуту Беляш, фыркая и отдуваясь, втащил в комнату… нет, не воробья, конечно, а… Отто! Племянника тетки-долгожительницы, умершей, если он не привирает, аж в сто два года и вроде как имевшей шансы протянуть и подольше.
Батюшки-светы, он-то здесь зачем? А, знаю, пришел за своим альбомом с видами столицы нашей родины. Оно понятно, книжка дорогая, но не настолько, чтобы рисковать из-за нее жизнью. С другой стороны, откуда же он знал, что нарвется на такое. Повезло же ему, ничего не скажешь. А я еще сомневалась в наших с ним родственных отношениях. Теперь же все сомнения отпали, ясно же, что этот бедняга, как и я, из Виллабаджо.
— Хахаль твой, что ли? — Борода кивнул на пребывающего в полной отключке Отто. Стараниями Беляша, разумеется.
Я не стала юлить:
— Не-а, родственник.
— Дальний? — уточнил Борода и критично присмотрелся к неказистому Отто. — Что-то он на тебя не похож.
— Ага, дальний. Племянник тети Любы. — Не знаю почему, но присутствие Отто странным образом придало мне уверенности. Хотя с чего бы, вот вопрос! Ладно бы он, как истинный супермен, мочил моих обидчиков в сортире, а то ведь препозорным образом валялся на полу в глубоком обмороке.
— Племянник — это хорошо, — туманно изрек Борода и зыркнул на Беляша. — Проверь-ка личность этого племянника.
Вымуштрованный Беляш присел на корточки и, нимало не смущаясь, стал шарить по карманам бедного Отто. Носовой платок и ключи полетели на Петькин стол, составив компанию пустому чайнику, а бумажник Беляш с почтением передал Бороде, чуть ли не на колено припав. Обобрали бедного провинциала, сволочи, и довольны. Мало им Ингиного портмоне, которое Беляш вытащил из моего кармана, пока я в луже на полу отдыхала.
Борода сразу запустил в бумажник Отто свои волосатые толстые обрубки и довольно прогнусавил:
— Смотри, упакованный, с баксами! Поверженный Отто и бровью не повел. Ой, что-то мне не нравится его бледный вид! А вдруг Беляш стукнул его сильнее, чем следовало? Ну нет, вы только вдумайтесь, что я плету с перепугу: сильнее, слабее… Как будто эти гамадрилы имеют право на нас упражняться.
Впрочем, спустя минуту мое глубокое возмущение сменилось удивлением. Борода все еще пересчитывал денежки Отто, которых, на мой взгляд, было многовато для бедного провинциала, а заглянув в другое отделение бумажника, уважительно присвистнул:
— Кредитка! Золотая! Америкэн-экспресс! Я снова уставилась на безучастную физиономию распростертого на полу Отто, а смотреть-то надо было на Бороду! Все его жабьи бородавки затряслись, а толстые губы, затерянные в косматых зарослях, жадно хватали воздух. Он долго пялился в какую-то маленькую карточку, после чего медленно, как прилежный первоклашка, прочитал:
— «От-то. Кет-линг. Гражданин Соединенных Штатов Америки».
И перевел взгляд на Лонга с Беляшом. Ну и рожи же они скорчили, вы бы видели! Только, думаю, моя в тот момент была нисколечко не лучше.
Глава 30
— Да, нехилые у тебя родственнички, — глубокомысленно заметил Борода и взвесил на ладони бумажник Отто. — И не бедные. А у тебя в квартире не шикарно. — Он обвел глазами комнату. — Маскируешься, что ли? Подпольная миллионерша, да? — От тонкого, на редкость жиденького смеха Борода заколыхался, как клубничное желе, и все его многочисленные бородавки, подбородки и жировые складки пришли в синхронное волнообразное движение. Даже когда он перестал ухохатываться и принял серьезное выражение, они все еще вибрировали, не соврать бы вам, минут пять, не меньше.
Мне до чертиков надоело любоваться трясущимися бородавками, и я перевела взгляд на повергнутого ниц Отто, как там его… Ке… Кетлинга. Отто Кетлинг — вполне гармоничное сочетание. Это вам не Франческа Калабашкина. Очень даже звучно. Но непонятно. Потому что американских кузенов у меня не может быть по определению. Все мои родственники — в Виллабаджо, ну, если не считать тех, что в Котове.
Пока я мысленно обмусоливала эти вновь открывшиеся загадочные обстоятельства, Отто стал понемногу приходить в себя. Я это поняла по тому, как задрожали его ресницы. Спустя мгновение он открыл глаза и посмотрел на меня с недоумением. Наверное, подумал, что это я все подстроила. Я открыла рот, чтобы объяснить, как все обстоит на самом деле, но Борода меня опередил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90