– Ленивые перестали лениться, а старательные стали еще старательнее. Я сказала об этом директору, и директор прислал нам две ложи в цирк… Тсс… тише! Дайте мне досказать… Стан, не кричи! Беппо, слезь с парты, пожалуйста… Если вы не замолчите, я больше ничего не скажу.
Класс на минуту стихает.
– Итак, у нас есть две ложи в цирк на сегодняшнее представление, – продолжает учительница, – вы придете сюда к шести часам.
– Билеты! – кричат ребята. – Покажите билеты!
Многие из них никогда в жизни не видели билетов в цирк. Вот они – розовые бумажки, открывающие двери в мир чудес, который они знают только по афишам. Мэри Роч оттопыривает нижнюю губку.
– Подумаешь, как интересно! – говорит она презрительно. – Я, наверное, уже раз десять была в цирке.
– Хвастает, ставлю пять пенсов, что хвастает, – шепчет Нил.
– Тогда уступи мне твой билет, – просит Беппо, – я поведу нашу Франческу. Она еще никогда не была в цирке.
– Зачем? – пожимает плечами Мэри. – Мама всегда говорит: «Дают – бери». Нет, билет мой, я тебе его не отдам.
– Вот жадина!
– Оставь ее. Не видишь разве: ей самой хочется пойти с нами, – примирительно говорит Чарли.
ПОВАРИХА РОЧ
– Внимание! На прошлом уроке я объясняла вам простые дроби, – говорит учительница, – итак…
Однако в этот день дробям не везет. Раздается стук в дверь, и Беппо, выглянув, объявляет, что какая-то дама хочет видеть учительницу Флору Аткинс.
– Дама?
– Да, мэм, вот этакая дама. – Беппо очертил в воздухе огромный круг.
Миссис Аткинс закрыла учебник арифметики: – Прошу вас сидеть тихо, пока я переговорю с посетительницей.
Она вышла из класса, притворив дверь. Но ветхие стены пропускали не только воду, но и звуки, и весь класс от слова до слова слышал все, что говорилось в коридоре.
– Вы – здешняя учительница Аткинс? – раздался каркающий голос, выходивший как будто из бездонной бочки.
При первом звуке этого голоса Мэри встрепенулась и подошла ближе к дверям.
– Да, я преподаю в этой школе, – отвечала учительница.
– Я хотела поговорить с директором, но его сейчас нет, а я слишком занята, чтобы ходить дважды по такому делу, – продолжал каркающий голос. – Моя фамилия Роч.
– Мама! – испуганно воскликнула Мэри и прикрыла рот рукой.
– Чем могу служить, миссис Роч? – спросила учительница.
– Я отдала к вам в школу свою дочь вовсе не потому, что это самая дешевая школа в здешних местах, каркнула посетительница. – Средства позволяют мне учить мою Мэри в самом лучшем заведении. Понимаете?
– Понимаю, миссис Роч.
– Однако эта школа находится ближе всего к месту моей службы – к дому сенатора Грей-Френса, у которого я имею честь состоять старшей поварихой. Понимаете?
– Понимаю, миссис Роч.
– Я надеялась, что в вашей школе дело поставлено не хуже, чем в других. Директор, что называется, обвел меня вокруг пальца, наобещал мне, что моя Мэри будет сидеть на первой парте, и так далее.
– Мэри Роч действительно сидит на первой парте, – сказала учительница.
– Да, но с кем она сидит? – неистово закаркала посетительница. – Скажите, с к е м она сидит?!
– С другим учеником…
– Вы, Аткинс, как видно, не в своем уме, что посадили мою дочь с черным мальчишкой. Я узнала об этом только вчера, когда этот мальчишка вздумал провожать Мэри домой. – Карканье перешло в хрипенье. – Я категорически, слышите, ка-те-го-рически запрещаю моей дочери водиться с цветными. И требую, чтобы всех цветных отделили от белых детей.
– Вам придется поговорить об этом с директором, – устало сказала учительница.
– Мне неприятно говорить это вам, негритянке, но вы должны меня понять, – голос понизился, – белый – это белый, а цветной – это цветной. Понимаете?
– Понимаю, миссис Роч.
– Ну, а теперь я должна идти. Так помните: моя дочь ни в коем случае не должна водиться с неграми. Кстати, как фамилия того черного мальчишки, который ходил ее провожать?
– Его зовут Чарльз Аткинс, это мой сын, – твердо сказала учительница.
За дверьми раздался кашель. Затем каркающий голос торопливо сказал:
– Боюсь, у меня суп перекипит. Сенатор очень требователен по части еды. Прощайте, Аткинс.
– Прощайте, миссис Роч.
Учительница вошла в класс спокойная, как всегда. Она вызвала:
– Аткинс Чарльз.
– Здесь, мэм, – отозвался Чарли вставая.
В классе их родственные отношения прекращались. Это были не мать и сын, а учительница и ученик.
– Аткинс, ты возьмешь свои книжки и пересядешь к Стану Скаржинскому. Стан немножко отстает, и ты, как более сильный ученик, будешь ему помогать. Это будет полезно для вас обоих.
Чарльз, опустив голову, молча собирал книжки. Он собирал их очень медленно, надеясь, что Мэри не захочет, чтобы он уходил, скажет, что она не может сидеть без своего черного друга, что он ей нужен. Но Мэри сидела, оборотясь к нему спиной, и кусала кончик своей бронзовой косы. И Чарли, сгорбившись, поплелся на новое место.
ИНДЕЙЦЫ
– Не знаю, что лучше купить: соленые орешки или жареную кукурузу? Кукурузу или орешки?
Нэнси вертела в руках никелевый пятипенсовик. Монетка жгла ладонь Нэнси – так ей хотелось поскорее ее истратить. Мать дала маленькой мулатке деньги на лакомства, и теперь Нэнси подходила советоваться то к одному, то к другому из ребят.
Почти все уже собрались во дворе школы, хотя было всего только пять часов. Школьники приоделись: на мальчиках были чистенькие воротнички, а на девочках – свежевыглаженные платья и фартучки.
– Конечно, купи кукурузу. Только чтоб теплая была, – посоветовал Нил.
Но Стан считал, что соленые орешки вкуснее.
– А я бы на твоем месте купил фотографический клей, – сказал Тони, – им хорошо клеить гербарий.
1 2 3 4 5 6 7