Несмотря на раннюю весну, на улице было жарко, воробьи лениво прыгали по серому гравию, два деревца выпустили бледную зелень. Школьники слонялись по двору, не зная, что предпринять, чтобы скоротать оставшийся час. В праздничном платье всем было не по себе. Рыжая Полли наступила на ногу Сэму Уилкинсу. Сэм хотел было по привычке выругаться, но вспомнил, что он джентльмен, и схватился за козырек кепи. Беппо без конца жевал анисовую резинку.
– Дай мне кусочек, – попросила Нэнси.
– А ты мне дашь потом орехов?
– Дам.
– Сколько?
– Ну, две горсти, – пообещала Нэнси.
Беппо отщипнул малюсенький кусочек и великодушно протянул его Нэнси. Девочка огорчилась:
– У, как мало!… Вы, белые, всегда так: дадите крошечку, а сами отбираете всё.
Во время этого разговора к ребятам подошла Мэри Роч. На сером цементном дворе она казалась красивой бабочкой, залетевшей сюда с полей. Белое газовое платье в оборках поднималось вокруг нее, как кудрявый дым. Заплетенные в тугие косы напомаженные волосы блестели. Мэри знала, что она великолепна, и осторожно обходила ребят, как будто боялась запачкаться.
Чарли подбежал к ней:
– Алло, Мэри! Ты сегодня вроде воздушного пирога.
– Осторожней! – Мэри отпрыгнула в сторону. – Не дотрагивайся до меня… Тише, ты изомнешь мне рукав! Пожалуйста, не подходи ко мне.
– Эй, Чарли, не связывайся с ней! – насмешливо закричал Нил. – Видишь, она боится замараться о нашу черную кожу.
Ребята засмеялись, а Мэри надулась и ушла в глубь двора, к кирпичной стене. Она делала вид, что не нуждается ни в ком, хотя ей было очень скучно одной.
– Партию в бейсбол? – предложил Чарли.
– Не успеем кончить, – лениво отозвался Беппо.
– Тогда в индейцев.
– А кто будет дочерью капитана? Кого спасать?
Ребята невольно поглядели на Мэри. Дочерью капитана всегда бывала она, и всегда черный вождь Чарли спасал ее из рук свирепых индейцев. Но разве она захочет в новом платье прятаться на заднем дворе в гараже, где столько грязи и копоти!
– Спорю, что она теперь не станет с нами водиться, – сказал Тони, – ей мать не велит.
– Белые всегда задаются, – опять сказала Нэнси.
Тони сердито посмотрел на нее:
– Что ты врешь?… Я вот белый, а разве задаюсь? Ты ни черта не понимаешь. Вся штука в том, что ее мать – богатая. А богатые не хотят, чтобы их дети водились с оборванцами.
– Разве попробовать позвать ее? – сказал Чарли и решительно направился к Мэри:
Ребятам не было слышно, что сказал Чарли девочке. Зато они увидели самого Чарли, уныло шагающего обратно.
– Она сказала, что ей надоело играть всю жизнь в индейцев.
Все почувствовали себя обиженными за старую любимую игру.
– Не хочет, ну и не надо. Обойдемся без нее, – решил Тони. – Пускай Нэнси будет дочкой капитана.
– Я? – Нэнси очень обрадовалась. – Ну ладно, спасайте меня, а я буду за это угощать вас солеными орешками.
Стан и еще несколько мальчиков схватили ничуть не испугавшуюся и очень довольную дочь капитана и потащили ее к гаражу. Двери гаража никогда не запирались. Там стоял разбитый, похожий на старую, облезлую собаку форд, принадлежавший когда-то бакалейному складу. Пол гаража был пропитан пролитым маслом. В углу был привешен красный огнетушитель. Кроме того, в гараже лежали: шланг для мытья автомобиля, несколько банок с машинным маслом, запасная шина и ящик с необходимыми для ремонта инструментами. Здесь было темно и очень удобно играть в индейцев, разбойников и в разные путешествия.
Мальчики только что собирались упрятать Нэнси в кузов автомобиля и накрыть ее сверху брезентом, как в дверь просунулся запыхавшийся черный вождь.
– Мама пришла, – сказал вождь. – Мы сейчас отправляемся.
Растрепанная Нэнси помчалась вслед за остальными в школу, где стояла окруженная ребятами миссис Аткинс.
Темно-коричневое платье так сливалось с лицом и руками учительницы, что почти невозможно было сказать, где кончается кожа и начинается материя. Зато еще ярче выделялись большие грустные блестящие глаза миссис Аткинс и узкая белая полоска зубов.
– Скорее становитесь в пары, – торопила учительница.
РОЗОВЫЕ БИЛЕТЫ
Ребята шумной гурьбой высыпали на улицу и спустились в темную и сырую, как угольная шахта, подземку. В поезде метро – тряском и плохо освещенном – было тесно и душно. Держась за поручни и качаясь, стояли усталые, бледные люди. С грохотом проносились встречные поезда. В темноте тускло блестели рельсы соседних путей. Подземкой ребята доехали до самого центра Нью-Йорка – до Бродвея. Им редко приходилось здесь бывать. После сравнительно тихой, похожей на провинциальный городок Ямайки они были оглушены шумом, мельканием реклам и потоком людей на улице.
– Вечерний выпуск! Крушение Восточного экспресса! Налет на банк! Ранено четверо!! – кричали во всю силу легких газетчики.
По широкой мостовой двигалось молчаливое стадо автомобилей. В лимузинах сидели нарядные белые леди и джентльмены в цилиндрах. Усталые, сгорбленные «сэндвичи» несли на спине и на груди большие желтые афиши:
«Подвязки Дьюли носит сам президент».
Неба не было видно. Небоскребы стояли, как гигантские стальные корабли. Их плоские крыши блестели, как будто на них лежал снег.
Кучка ребят растерянно оглядывалась по сторонам. Даже миссис Аткинс чувствовала себя не так спокойно и уверенно, как всегда. Дюжий полисмен подошел к ним.
– Прошу не мешать уличному движению. Будьте любезны разойтись, – сказал он, притронувшись к фуражке.
– Мы в цирк, – закричали ребята, – в цирк идем!
– Цирк за углом направо. Будьте любезны разойтись, – повторил полицейский.
Они повернули направо.
1 2 3 4 5 6 7