Они отвечают: Дудаев нам еще говорил, что двадцать,
самое большое, тридцать процентов настоящих чеченцев, остальное -
дерьмо. Большинство проголосует остаться в составе России. Власти нет
в Чечне. Это мифическая власть, никто из отрядов не собирается
подчиняться, они действуют самостоятельно, вооружаются и считают, что
вот-вот будет война. Может быть, даже внутри Чечни.
По местному телевидению все время шли передачи, где говорилось,
что тех, кто похищают людей, будут расстреливать. Но это было
пустозвонство, они сами это знали. Вся Чечня знала где я нахожусь - в
какой группе, у какого командира. И Масхадов, и служба безопасности
знали. Сотрудники службы безопасности даже приходили в дом, где я
находился. Хозяин говорил тогда: служба безопасности приехала, не
выходи, сиди в углу и не вставай.
Один раз подслушал информацию о себе, которую передавали по
местному телевидению. На вопросы отвечал руководитель департамента.
Корреспондент задает вопрос: вы проводили операцию в Чержень-юрте, где
находился Дзоблаев? Он говорит: да, мы проводили операцию, но его там
не застали, оперативные данные оказались неверными. А что ждет тех
людей, которые держат заложников? Только смерть, говорит. Масхадов
никогда не контролировал Чечню. Когда война шла, мы удивлялись, что
переговорщики из Кремля едут к Масхадову. Масхадов имел такой же
отряд, как все другие. В каждом отряде свой штаб, у Масхадова свой
штаб. Вот он и был начальником штаба своих отрядов, и все. Никогда
Радуев ему не подчинялся, никогда боевики ему не подчинялись. Они были
едины только когда шли боевые действия.
Масхадова избрали, потому что Яндарбиев и другие были слишком
воинственными: -Мы победили, мы еще победим, мы Россию на колени
поставим!-. А Масхадов говорил, что предстоят очень трудные мирные
переговоры, что надо быть готовы к тяжелому разговору с Россией. Еще
до выборов я сказал боевикам (которые все были за Яндарбиева, потому
что за него был Радуев), что изберут Масхадова.
Масхадов? А кто такой для них Масхадов? Он никто! Они говорили,
что в августе его прикончат, если он так будет вести себя с Россией,
как сейчас ведет. Боевики так говорят: захотим Масхадова свергнуть -
наших -рекламных женщин- за полчаса соберем, они выйдут на улицу с
плакатами. Масхадов говорит, что если Россия и Чечня установят
дипломатические отношения, будет стабильность на Северном Кавказе, а
на деле это будет порядок, в котором бандитам будут отдавать кому
таможенную службу, кому полицейский округ - в зависимости от
численности отряда. Он и гвардию свою создает из бандитов.
Басаев выступал очень коротко, за него другие выступали. Потом он
абсолютно затих, никаких агрессивных выступлений не делал. За восемь
месяцев, пока я находился в плену, ни одного агрессивного выступления
не было с его стороны. Командир захвативших меня боевиков сказал, что
Басаев посоветовал ему -отпустить этого человека-. Знаю, что и до
этого были случаи, когда по его предложению освобождали, военных,
медиков и т.д. Чего он хочет? Может быть у него произошла переоценка
ценностей, может быть у него ничего общего с этими боевиками нет?
Командир боевиков сказал: мы с Басаевым уже расстались.
Лебедя они в расчет уже не берут. Считают, что он все делал для
себя, из корыстных целей. Мы понимаем, говорят, мы об этом говорили -
не должен он подписывать такие документы. Высмеивают его. Чего же он,
если такой герой, почему он не в Чечне свои документы подписал, а в
Хасавьюрте, в Дагестане?
ВОЗВРАЩЕНИЕ
В марте и апреле меня должны были продать одной из бандгрупп. Два
раза меня увозили. Один раз через Назрань хотели вывезти, но с полпути
вернулись обратно. Оказалось, слишком много денег запросили.
Второй раз хотели вывезти через Братское, где меня захватили, и
через Моздок. Сопровождали шесть машин, нагруженных гранатометами и
пулеметами. Кому будут передавать, не говорили. Заехали в районный
центр Знаменка, Братское проехали. Между Братским и границей - балка,
и в этой балке две ночи мы ночевали. Туда должны были привезти
мобильный телефон, по которому кто-то из осетинской банды должен был
со мной переговорить, и если я согласен на их условия, тогда меня
передадут. По их замыслу я должен был выступить по телевидению Осетии,
обратиться к народу. Об этом мне рассказали потом. Рассказали со зла,
потому что подвели их.
Один раз объявили мне о расстреле, а потом два дня снимали на
видеокассету. Им надо было отснять всего десять минут. Наверное для
-осетинского проекта-. Мучили меня вопросами, типа: -Кто состоит
членом Совета безопасности?- -Вы же сами знаете.- -Нет, ты должен
сказать это.- Я называю. Потом: -Скажи, что кавказские лидеры хотели
войны и написали тебе письмо.- Я говорю: -Я не знаю о чем вы говорите.
Знаю только, что Руслан Аушев выступал по телевидению и говорил, что
кавказские лидеры написали Ельцину, чтобы навести порядок в Чечне. О
войне там речи нет.- -Ну скажи об этом.- Потом: -Ты должен обратиться
к российским политикам нерусской национальности, чтобы они занимались
Северным Кавказом.- Сказал, чтобы больше занимались национальными
проблемами, Северным Кавказом. Потом взяли шкуру волка, в голову
натолкали тряпок, чтобы было видно, что это волк, положили на диван,
усадили меня, тоже отсняли.
Был там один человек, который ко мне неплохо относился.
1 2 3 4 5 6