Приехав сюда, Ожеганова, не играя с родней в прятки, сказала:
- Ангелиночке пора замуж, а там у нас, на руднике, по ее красоте и статности женихов нет. А тут город большой и выбор достаточный. Не бойтесь, - предупредила она родню, - и шесть месяцев не пройдет, как я ее выдам.
И она не обманула.
Василий Петрович пришел в черной тройке. При галстуке. Чисто бритый. Аккуратно подстриженный. Чем не жених? Высок. Широк в плечах. Легок в ходьбе. Ручищи такие, что из камня, как из творога, сыворотку выжмут. Малость подгуляло только, хотя и очень приятное, лицо. Профессиональная краснота лба, щек и кончика носа, обычная спутница сталеваров, несколько портила картину. А что сделаешь? Работа огневая, не всегда и брови убережешь - подпаливаются. Зато денежная работа. Это и по одежде видно, и по подарку заметно. Он принес ни много ни мало две пары серег, три брошки, часы-браслет и серебряные с позолотой сахарные щипчики. Что попалось под руку в ювелирном, то и купил.
Войдя и поздоровавшись, он не стал тянуть и сказал Серафиме Григорьевне при всей ожегановской родне так:
- Мои чувства к вашей дочери Ангелине Николаевне известны, наверно, не только вам, но и всему заводу... Так что я, понимаете, пришел выяснить окончательно ваши ко мне отношения и спросить, согласна ли Ангелина Николаевна стать моей супругой.
Мать посмотрела на дочь, и та, вспыхнув, вполголоса спросила:
- Так уж сразу и отвечать?..
- А почему бы и не сразу? - сказала Серафима Григорьевна.
- Но все-таки... Я хотя и готова к этому ответу, но жить-то где?
На это Василий сказал:
- Мне, Линочка, понимаете, тридцать семь... И я, прежде чем сделать такое ответственное предложение, объяснил в дирекции завода и в завкоме мое семейное положение. И мне сказали, что на той же неделе могут дать квартиру. Отдельную. Две комнаты. А если, понимаете, две комнаты мне покажутся тесноватой квартирой и я захочу, сказали мне там, то они могут помочь мне возвести коттедж личного пользования. За мои любезные, но с их долгосрочной ссудой и предоставлением некоторых материалов.
- Свой-то бы дом лучше, - перебила Серафима Григорьевна. - Горновой Бажутин со Стародоменного вон какую домину в Садовом городке сгрохал. А чем хуже его знатный сталевар Киреев?
- Ну, так у Бажутиных не семья, а коммуна. Столько работников - они горы свернут, - заметил Василий. - Да им никак и нельзя без большого дома.
- Это так, - не стала спорить Серафима Григорьевна. - Но и малой семье в своем доме не худо. Квартира - она и есть квартира. А дом - это дом. И луковую грядку можно посадить, и кур завести, а если охота будет, то и боровка в клетушку запереть. Соглашайся на дом, Василий Петрович.
- Мама, - остановила ее Ангелина, - так сначала же главный вопрос надо решить, а потом уж и о доме говорить...
- А главный-то вопрос твои щеки решили. Вон как горят. Подойди к жениху да уткнись в его широкую грудь. Стоит он того. А слова говорить не будем. Лучше посмотрим, что за коробочка у него, которая, видать, ему руки жжет.
- Мама! - оговорила Ангелина мать. - Всему же есть край!.. Я согласна, Василий Петрович, - сказала она Кирееву и подошла к нему и припала, как велела мать, к его широкой груди.
- Большего я ничего и не желаю, Линочка, - сказал Киреев. - Спасибо, что так все просто и хорошо. Это для вас. Наверно, глупости купил. Зато ото всей души, от чистого сердца.
- Э-э-э! - удивилась Серафима Григорьевна, рассматривая серьги, броши и часы. - По-царски ты, парень... Только не следовало бы такие деньги бросать, если ты дом строить собрался. Теперь каждый рубль считать надо.
- Мама! - еще раз остановила ее дочь. - Нельзя же так...
На столе как-то сами собой появились закуски и то, что предшествует им. Сели всей новой родней за стол. Пригласили и тещу по первой, покойной жене Василия - Марию Сергеевну.
- Что ж, - сказала она, - от жизни не уйдешь. Поздравляю тебя, Василий, и тебя, Ангелина. Желаю вам счастья.
Так началась вторая семейная жизнь Василия Петровича Киреева.
Вскоре он переехал на временную квартиру, предоставленную дирекцией большого металлургического завода. Старая семья - Ваня, Лида и Мария Сергеевна - остались в прежней квартире. И все это находили правильным. Дети уже подросли. Они были привязаны к Марии Сергеевне, а что касается некоторых тонкостей переживаний, особенно младшей, Лидочки, то тут уже ничего не поделаешь. Это неизбежно. И Лидочка понимала, что, любя отца, нельзя желать ему пожизненного вдовства.
Дом решено было строить рядом с садовыми участками. Земельные власти отвели Кирееву пятнадцать соток земли, примыкающей к садовым шестнадцати соткам. Не отбирать же их.
К тому же Серафима Григорьевна резонно доказывала:
- Если бы мы не строили дом, так садовые-то сотки были бы нашими. Зачем же мы теперь должны попускаться ими?..
И землеустроители не стали спорить. Принималось во внимание и то, что Василий Киреев был "фондовым" рабочим, и если какие-то там сотки в нарушение закона окажутся лишними, то невелик грех, Киреев за день возместит эту земельную поблажку сверхплановой сталью.
Василий задумался над этими поблажками. Куда ему столько земли?.. А тещенька, умница-разумница-наставница, опять на Бажутиных кивнула. У них и спортивная площадка, и лагерь палаточный для гостей, и баня... говорилось и о том, что при малом участке куда ни ткнись - везде изгородь рядом. Кашляни - у соседа слышно. В своем дому - не как в коммунальной квартире. Живешь будто в витрине магазина - в исподнем во двор не выйдешь.
И это верно. Уж городить так городить. Натура у Василия Петровича широкая. Знакомых много. Будет где гостям разгуляться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60