Ну, начнем, Джейд? Помнишь, мы шли из школы и…
— Нет, — перебиваю я Вики и затыкаю уши.
— Что с тобой, Джейд? — спрашивает, обнимая меня, миссис Уэйнрайт.
— Я переживаю из-за смерти Вики, потому что…
— Скажи!
— Не могу!
— Ладно, малышка. Потом поговорим. В другой раз. Только не надо чувствовать себя виноватой, как будто она умерла из-за тебя. Все через это проходят, даже если на самом деле было иначе.
Нет, я не согласна, да и Вики показывает на меня пальцем и стонет:
— Виновата, виновата, виновата!
— Джейд? — миссис Уэйнрайт тихонько поднимает меня на ноги. — Сеанс окончен. У тебя есть фотографии Вики? Я хочу, чтобы ты принесла их на следующее занятие.
Часами роюсь в альбомах, пытаясь выбрать нужный снимок. У меня даже есть фотографии маленькой Вики — с одной весело улыбается крохотная голышка, а с другой — очаровательная девчушка в купальнике и уморительными косичками. Я стащила их из шкатулки ее мамы, потому что Вики на них — просто прелесть!
У меня есть кучи фотографий, снятых в начальной школе во время поездок в Лондон и в Леголенд. Однажды мы были на замечательной экскурсии в Диснейленде в Париже. Вики великолепно получилась в маске Микки-Мауса. Трудно рассматривать последние снимки — грустно разбирать улыбающихся Вики.
— Хватит рыдать над фотографиями, идиотка! Долго ты будешь реветь? Это мне нужно плакать, а не тебе. Ты-то сможешь заполнить огромный альбом новыми фотографиями, но меня там вообще не будет. Ни одного кадра! Эй, почему никто не снял меня в гробу?! Разве я плохо выглядела?! Ха!
Она ложится на пол и имитирует собственную смерть — руки сложены на груди, глаза закрыты, спокойное одухотворенное лицо…
— Не надо, Вики! — прошу я.
Она не обращает на меня внимания.
— Прекрати! Не могу на тебя смотреть! Пожалуйста, встань!
Пытаюсь потрясти ее за плечи, но пальцы с них соскальзывают.
— Ты меня пугаешь!
Широко открыв глаза и рот, Вики садится и хвастается двумя новыми передними зубами. Вдруг она набрасывается на меня.
— Ну, а теперь не страшно?! — визжит она. — Ах, какие клыки! У меня во рту пересохло. Пить! Хочу крови!
Из воздуха появляется кружка, в которой бурлит красная пенистая жидкость.
— Наконец-то! Твое здоровье!
Вики поднимает кружку и, громко хлюпая, жадно выпивает ее содержимое. Вампирские клыки стучат о стекло.
— Фу!
— Что бы ты понимала! — говорит Вики, вытирая с губ алые струйки тыльной стороной ладони. — Почему кровь холодная? Я люблю тепленькую, свеженькую!
Она откидывает голову и вдруг со всего размаха впивается мне в горло.
Я вскрикиваю, хотя клыки ненастоящие и ей не проткнуть мне шею.
— Джейд? Что с тобой?
О господи! Я разбудила папу.
— Все нормально! — отзываюсь я.
— Ты кричала…
— Нет, просто… что-то упало, вот и все.
— Что ты уронила?
Папа входит в комнату и видит меня среди разложенных на полу фотографий.
— Ох, Джейд, — говорит он и качает головой.
— Пожалуйста, не входи ко мне в комнату без стука!
— Прости, я о тебе беспокоюсь.
— Сказала же, все нормально.
— Нет, — говорит папа и садится рядом со мной на корточки.
Он берет одну фотографию за другой и смотрит на глянцевых Вики.
— Она была очаровательной девочкой, — говорит папа хриплым голосом.
Не могу смотреть, как он над ними умиляется. Выхватываю фотографии у него из рук. Из-за спешки некоторые снимки мнутся.
— Эй, эй! Не буду ничего трогать, — говорит он, подняв руки вверх, словно на него наставили пистолет.
Он делает вид, что дурачится, но на глазах появляются слезы.
— Джейд, детка, почему ты нахохлилась, словно я глажу тебя против шерстки?
Опускаю глаза:
— Да нет, папа.
На самом деле он прав. Даже то, как он говорит «детка», заставляет меня от злости стиснуть зубы.
— Не думай, что только ты меня расстраиваешь. Твоя мама… Она странно себя ведет…
О боже! Пожалуйста, папа, ни о чем меня не спрашивай!
— Ты не знаешь, что с ней происходит, Джейд?
Не поднимая головы, я пожимаю плечами.
— Она делает вид, что меня не замечает, или вовсе обходит стороной, точно мусорную кучу. Пытаюсь ее обнять — она морщится. Я ничего плохого не делаю, стараюсь быть хорошим мужем, добрым отцом. — Он качает головой и тяжело вздыхает от жалости к себе.
Мне бы следовало ему посочувствовать — он действительно выглядит несчастным. Не думаю, что в этом есть его вина. Он мой папа.
Протягиваю руку, чтобы погладить его по плечу, а он думает, я хочу его обнять, и прижимает к себе:
— Джейд, ты же любишь своего папу, да?
Не могу выдавить из себя ни слова.
— Папа! — бормочу я и вырываюсь из его объятий.
— Холодная, как рыба, такая же, как мать, — набрасывается на меня папа. — Странный ребенок!
Поднимает с пола фотографию: Вики стоит на морском берегу и нагло улыбается, ветер задирает ей юбку и треплет великолепные волосы.
— Малышка Вики… Сколько в ней было жизни! — говорит папа.
Он подносит фотографию к лицу, словно собирается ее поцеловать, но, передумав, выпускает из рук, и она падает. Даже не оглянувшись на меня, папа выходит из комнаты.
Беру бумажную салфетку и вытираю ею снимок. На нем ничего нет, но мне кажется, всюду остались отпечатки его влажных пальцев. Вики тоже отряхивается и корчит презрительную гримасу.
— Прости.
— Мне никогда не нравился твой папа.
— Мне тоже. Что делать, если мама уйдет из дома с новым другом? — шепчу я.
Если бы только я могла каждый день ходить домой к Вики и стать кем-то вроде их второй дочери. Я знала, что не нравлюсь ее маме, но та все равно приглашала меня на чай и на все семейные торжества. А папа Вики был всегда очень милым и любил повалять дурака. Когда мы были маленькими, он притворялся большим медведем и пугал нас в саду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35