Надеялась, что, если буду по-настоящему милой и забавной, мама передумает и никуда не пойдет.
Но она ушла. Оставила меня одну.
Поцеловала, поправила одеяло, помахала мне рукой на прощание и ушла в своих черных замшевых туфлях на высоких каблуках.
Я позвала ее и сказала, что она не обязана играть со мной. Я буду лежать тихо, как мышка. Я сделаю все, что она захочет, если только она останется со мной. Не знаю, слышала ли она меня. Она все равно ушла, а я осталась. Совсем одна.
Сначала я рассердилась. Она не должна была от меня уходить. Если я позвоню Илень и наябедничаю, у нее будут серьезные неприятности. Я знала, кому мне хочется позвонить, но не могла. Я не могла признаться Кэм, что все пошло не так, как я ожидала, да еще с самого начала.
Потом я рассердилась на саму себя. Неужели все действительно пошло не так? Не понимаю, что это я себя так накручиваю? Подумаешь! Мама побежала, чтобы пропустить пару стаканчиков. В конце концов, многие матери ходят в паб. А моя мама прекрасно ко мне отнеслась, купила мне новые брюки, поиграла со мной… Она была самой лучшей мамой на свете! Почему бы мне не лечь на ее замечательно удобный диван, посмотреть телевизор и чудесно провести время, пока она не вернется?
Я знала ответ. Мне было страшно. Мамин поступок напомнил о тех временах, когда я была совсем маленькой и она вот так же оставляла меня одну. Я почти все забыла, но помню, как плакала в темноте, но никто не приходил. Казалось, темнота тянется куда-то далеко-далеко, а я совсем одна в этом мире, и мама никогда не вернется.
Сейчас я чувствовала то же самое, хотя понимала, как это глупо. Я свернулась калачиком и стала думать о ней. Как мне хотелось вернуться! Я совсем запуталась. Мне было так одиноко, что я даже заснула, но, когда проснулась, мамы по-прежнему не было дома, хотя все пабы к тому времени уже закрылись. Я включила телевизор, но звук показался слишком громким в пустой квартире, и я сразу его выключила. Я все прислушивалась и прислушивалась, думая, что же я буду делать, если мама не вернется. И вот, когда я уже почти смирилась с этой мыслью, послышались шаги, смех и скрежет ключа в замке.
В гостиной зажегся свет. Я продолжала лежать, свернувшись калачиком и крепко зажмурившись.
— Ой, совсем забыла, что постелила ей в гостиной, — прошептала мама. — Смешная, правда? Совсем на меня не похожа. Давай, пошли отсюда. Иди-ка лучше домой, дорогой! Да, понимаю, но ничего не поделаешь.
Послышался противный мужской голос, и чмоканье, и мамин смех:
— ax ты проказник! Нет! Ш-ш-ш, ребенка разбудим!
Я постаралась дышать медленно и ровно, как будто действительно спала. Мужчина снова что-то забормотал.
— Ух! — сказала мама. — Да, мне бы очень хотелось попасть на скачки в воскресенье. Отличная идея! Хотя маленькая Трейси все еще будет здесь. Может, взять ее с собой? Слушай, она не будет мешать!
Снова послышались возня и бормотание:
— Понимаю, что тогда все будет не так. Что? Понимаю. Мы провели бы там выходные? Звучит заманчиво! Ты мне руку чуть не вывихнул! Ладно, я все устрою.
Я лежала с закрытыми глазами, но не смогла остановить слез. Ничего! Они ничего не заметили. Они на меня и не смотрели.
Утром я проснулась гораздо раньше мамы. Я давно все уложила в сумку. Интересно, как она мне об этом сообщит? Все расскажет как есть или придумает какую-нибудь историю?
Мама придумала историю, в которой было много вранья. Она рассказала ее за завтраком. Поразительно! Подобное я в последний раз придумывала, когда мне было лет шесть. Невероятную сказку о том, как она столкнулась с продюсером фильма. Он был ею очарован и заговорил о роли, о которой она давно мечтала. Для этого ей необходимо поехать в гости к его закадычным друзьям. Она знает, что эти выходные особенные — ведь мы собирались провести их вместе. У нас их столько еще будет! А пока она не может упустить свой шанс. Ты же все понимаешь, да, дорогая?
Я поняла. Я взглянула на маму — пристально так на нее посмотрела… И все поняла, и ничего не стала выяснять. Заставила себя улыбнуться и пожелала ей удачи. Мамины глаза затуманились, и вчерашняя тушь потекла. Она потянулась ко мне через стол, и ее нейлоновая ночная рубашка угодила в мою чашку с хлопьями. Мама крепко меня обняла. Я в последний раз вдохнула запах ее пудры. Она погладила меня, потом провела рукой по своим взлохмаченным волосам, потрогала мокрую от молока с хлопьями ночную рубашку и сказала, что, пожалуй, ей сейчас лучше пойти в душ и привести себя в порядок.
— Чем ты собираешься сегодня заниматься? А, милая?
Я знала, что буду делать. Как только мама скрылась в ванной, я подошла к ее сумке, взяла из нее немного денег, потом, схватила свою сумку и смылась, оставив ей записку:
"Все в порядке, мама. Знаю, я тебе не нужна. Все будет хорошо. Взяла у тебя десять фунтов на проезд, но обязательно накоплю денег и вышлю долг, честное слово. Большое спасибо за все.
С любовью, Трейси".
Записка получилась немножко помятой и грязной, но переписывать было некогда. Мне нужно было маму предупредить. Пусть знает — я не воровка. Потом я вышла и медленно-медленно закрыла входную дверь, чтобы она ничего не услышала. И побежала. Я все бежала, бежала и бежала. А куда, не знаю. Идти-то мне было некуда!
Я могла вернуться к Кэм, но она, наверное, теперь меня не захочет. После всего, что было. Какая же гадость тогда из меня полезла! Даже не хочется писать об этом в книге. И все ради того, чтобы ее обидеть. Было невыносимо трудно выбирать между Кэм и мамой, и я решила обидеть Кэм. Это оказалось совсем легко. Теперь она ни за что не захочет взять меня обратно!
Вот как я просчиталась, и теперь мне некуда идти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60