До станции идти было десять минут. За это время мне стало дико жарко, я совсем выбилась из сил, а лямки рюкзака постоянно защемляли мои длинные волосы и чуть не выдирали их с корнем, если я наклоняла голову.
— Ты как, Эм? Не слишком тяжело? — спросила бабушка.
— Что ты, совсем не тяжело! — ответила я решительно.
В поезде я наконец-то с облегчением сбросила рюкзак и расправила ноющие плечи. Вита с Максиком стали меня передразнивать. Получился своеобразный сидячий танец: пошевелить левым плечом, правым плечом, левую руку вверх, правую руку вверх, ладони положить на макушку, помахать руками в воздухе и все сначала, пока не надоест.
Нам долго не надоедало. Сперва бабушка пыталась нас стыдить, говорила, что на нас все смотрят, но потом другие дети в вагоне стали за нами повторять, а там и их родители тоже присоединились. Бабушка подняла брови и вздохнула. Но она и сама разок проделала то же самое, когда поезд уже подъезжал к вокзалу Ватерлоо.
Бабушка сказала:
— Я заглянула на сайт Дженны Уильямс со своего рабочего компьютера. Она начнет подписывать автографы только в час дня, так что мы еще успеем погулять по городу.
Мы прошлись по набережной, посмотрели на большое колесо обозрения «Миллениум».
Вита стала клянчить:
— Ой, бабушка, можно нам прокатиться?
— Не думаю, заюшка. Тут такая большая очередь. Терпеть не могу очередей. Спина очень болит, когда долго стоишь на одном месте, и столько времени проходит зря, — сказала бабушка.
— Ой, бабулечка, ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — пристала к ней Вита.
Бабушка дрогнула.
— Ну…
Максик смотрел на них, как на сумасшедших.
— Нет! Не хочу, там высоко, страшно!
— Я думала, ты любишь спиральный спуск, — сказала бабушка. — Там тоже высоко и страшно.
— Там можно сесть к кому-нибудь на коленки.
Я сказала:
— Знаешь, Максик, давай постелем мою куртку на пол в кабинке, ты сядешь ко мне на коленки, и будет совсем не страшно.
Мы его уговорили и встали в очередь за билетами, а потом в другую очередь — к колесу.
— Ох, спинушка моя! — вздыхала бабушка. — Максик, может, и сядет, а вот я, наверное, лягу! Все-таки зря мы связались с этим колесом обозрения.
Может, она была и права. Мне вспомнилась книжка Дженны Уильямс «Флора Роза». Там маленький Ленни ужасно испугался, когда они катались на колесе «Миллениум». Мне тоже стало как-то не по себе. Колесо ужасно высокое. А вдруг оно застрянет, когда мы будем на самом верху, и сиди тогда в кабинке невесть сколько времени!
— Не хочу! — поскуливал Максик. — Страшно!
— Да нет, не страшно, — соврала я.
Хотела взять его на руки, но мне было не осилить сразу и Максика, и рюкзак с книжками.
Пришлось бабушке взять Максика, хоть она и вздыхала, когда он стал пинать ее светло-розовую юбку грязными ботинками.
— Не болтай ногами, Максик! И прекрати ныть, это действует мне на нервы.
Максик перестал ныть и заревел в голос.
— Господи ты боже мой! — сказала бабушка. — Слушайте, мы приехали сюда развлекаться, а вы себя ведете так, будто я вас мучаю. Может быть, пойдем дальше, Эм?
— Нет, нет, пожалуйста, покатаемся, я хочу покататься, так нечестно! — завопила Вита и тоже разревелась.
— Господи, перестаньте сейчас же, не то я вас возьму и стукну лбами друг об дружку! И зачем я только согласилась с вами ехать? — Бабушка со злостью посмотрела на меня.
— Потому что ты самая-самая добрая, хорошая бабушка, и я тебе ужасно благодарна! — Я не поскупилась на лесть.
— Да, я добрая и хорошая, только очень глупая, — сказала бабушка, держа за руки Виту и Максика, которые старались переорать друг друга.
Бабушка дернула их за руки. Они завыли еще громче. На нас начали оборачиваться.
— Прекратите! Прекратите немедленно, вы меня позорите! Если вы сейчас же не прекратите, мы пойдем домой, и никаких прогулок!
Я перепугалась:
— Все нормально, бабушка. Я побуду с Максиком, а вы с Витой прокатитесь на колесе.
Бабушка задумалась:
— Но тогда ты не сможешь прокатиться, Эм, а ведь ты единственная ведешь себя разумно. Тебе не будет обидно?
Мне ни капельки не было обидно, но я решила этого не показывать.
— Может быть, как-нибудь в другой раз покатаюсь, — сказала я, напустив на себя скорбный вид.
— Ты хорошая девочка, Эм. Вот! — Бабушка порылась в сумке и сунула мне в руку пятифунтовую банкноту. — Купите себе по мороженому, пока будете ждать нас с Витой.
Я давно уже была готова что-нибудь съесть. Утром я провозилась с завтраками для всех остальных и совсем забыла поесть сама. Я купила нам с Максиком по большому рожку «Девяносто девять». Максик уже доревелся до икоты.
— Лижи не торопясь, а то будешь икать еще хуже, — сказала я ему. — Смотри, Вита с бабушкой садятся в кабинку. Поехали!
Максик передернулся.
— Прости, что я не большой и храбрый мальчик, — сказал он уныло.
— Ты же не виноват, Максик. Не расстраивайся. Скажи, чего тебе хочется? Вита вот катается на колесе, и тебе тоже полагается какое-нибудь развлечение. Смотри, она нам машет. Ой, как они уже высоко!
Максик пригнул голову:
— Не хочу смотреть!
Я помахала Вите в ответ. Взяла вялую руку Максика и приподняла ее, как будто он тоже машет. Он машинально взмахнул и другой рукой, и мороженое шмякнулось на землю.
— Ай, мое мороженое!
— Ой-ой! Ну ладно, можешь доесть мое. Или, хочешь, я тебе еще куплю. Бабушка нам оставила кучу денег.
— А это уже и будет мое развлечение — другое мороженое? — спросил Максик.
— Нет-нет, развлечение ты тоже можешь выбрать.
— Спиральный спуск?
— Максик! Послушай, в Лондоне нет ни одного спирального спуска, я тебя уверяю. Они бывают только на пляжах. И даже если мы поедем на побережье и пойдем на мол, вряд ли тебе это так уж понравится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62