Спереди оно тоже было длинным. Мне приходилось ступать, не поднимая ног. Пришла горничная и одела меня; с помощью золотой ленты она уложила мне волосы наверх, а тетя Эмма одолжила жемчужное ожерелье и пару длинных перчаток, так что я выглядела просто прелестно, – я не вру – вы бы меня не узнали. Мне можно было дать не меньше двадцати!
– Мужчина, который вел меня за стол, и не подозревал, что я давным-давно не выходила в свет. И знаете, он пытался со мной флиртовать, правда. А был он ужасно старый. Должно быть, ему было под сорок. Я чувствовала себя так, словно я флиртую со своим дедушкой. Знаете что, – прибавила Пэтти, – быть взрослой не так уж плохо. Мне кажется, можно чудесно проводить время – если ты привлекательна.
Три пары глаз принялись задумчиво рыскать в поисках зеркала, после чего Пэтти возобновила свой отчет.
– За столом дядя Том заставил меня рассказать про чемодан. Все смеялись. Получилась очень волнующая история. Я поведала им о том, как вся школа ходила послушать клуб хорового пения и все как один влюбились в «третьего мужчину с конца», и как мы все вырезали его портрет из программки и вставили в свои часы. А потом про то, как я сидела напротив него в поезде и как мы обменялись чемоданами. Мистер Харпер – мужчина, сидевший рядом со мной, – сказал, что это самая романтическая история, которую он слышал в своей жизни, и что замужество Луизы – ничто по сравнению с нею.
– Но что же чемодан, – напомнили они, – ты больше ничего не предпринимала?
– Дядя Том снова позвонил утром, и станционный служащий сказал, что он связался по телефону с человеком, у которого был чемодан юной леди. Через два дня он возвращается, и я должна была оставить его чемодан у носильщика на станции, а он оставил бы мой.
– Но ты его не оставила.
– Я приехала другой дорогой. Я собираюсь отослать его.
– А что ты надела на свадебную церемонию?
– Вещи Луизы. То, что я не соответствовала остальным подружкам невесты, не имело ни малейшего значения, так как я была почетной подружкой невесты и все равно должна была одеться по-другому. Я была взрослой три дня, и мне бы хотелось, чтобы мисс Лорд видела меня с высоко уложенными волосами, беседующей с мужчинами!
– Ты рассказала Вдовушке?
– Да, я сказала ей о чужом чемодане, но не упомянула, что он принадлежит «третьему с конца».
– Что она сказала?
– Она сказала, что с моей стороны было весьма легкомысленно сбежать со странным мужским багажом, и выразила надежду, что он джентльмен и воспримет это как должно. Она позвонила носильщику и сообщила о том, что чемодан здесь, однако не смогла сегодня отправить Мартина отвезти его, поскольку ему пришлось поехать на ферму за яйцами.
Перерыв подошел к концу; толпясь, вернулись девочки, чтобы собрать книжки, блокноты и карандаши для предстоящего урока. Все, кто проходили мимо седьмой комнаты, заскакивали послушать новости. Каждая по очереди получала историю с чемоданом, и у каждой по очереди перехватывало дыхание при виде его содержимого.
– Пахнет табаком и лавровишневой водой, правда же? – понюхав, сказала Розали Пэттон.
– О, тут болтается пуговица! – воскликнула заботливая хозяйка Флоренс Хиссоп. – Пэтти, ты не дашь мне черные шелковые нитки?
Она вдела нитку в иголку и закрепила пуговицу. Потом храбро примерила пиджак. Остальные восемь девочек последовали ее примеру, и его прикосновение привело их в трепет. Он был рассчитан на то, чтобы приходиться впору человеку гораздо больших размеров, чем у любой из присутствующих. Даже Айрин Маккало сочла его мешковатым.
– У него ужасно широкие плечи, – молвила Розали, поглаживая атласную подкладку.
Они осторожно осмотрели остальную одежду.
– Ах! – завопила Мэй Мертель. – Он носит голубые шелковые подтяжки.
– И еще кое-что голубое, – прощебетала Эдна Хартуэлл, заглядывая ей через плечо. – Это пижама!
– Подумать только, что такое могло произойти с Пэтти! – вздохнула Мэй Мертель.
– Почему бы и нет? – ощетинилась Пэтти.
– Ты так молода и так… э-э…
– Молода! Ты просто не видела меня с зачесанными наверх волосами.
– Интересно, чем все это закончится? – спросила Розали.
– А закончится все это тем, – недобро сказала Мэй, – что носильщик отправит чемодан и Джермин Хиллиард младший никогда не узнает…
В дверях появилась горничная.
– Если позволите, – пролепетала она, изумленно глядя на Айрин, которая так и осталась в пиджаке. – Миссис Трент просит мисс Пэтти Уайатт пройти в гостиную, и я должна отнести чемодан вниз. Джентльмен ждет.
– О Пэтти! – облетели комнату сдавленные возгласы.
– Уложи волосы наверх… живо!
Присцилла схватила обе одинаковые косички Пэтти и уложила венком вокруг головы, тогда как остальные, трепеща от волнения, втискивали пиджак на место и запирали чемодан.
Все как один столпились позади нее, повиснув на перилах под опасным углом, и навострили уши в направлении гостиной. Оттуда доносилось лишь бормотание, изредка перемежаемое густым басовитым смехом. Услышав закрывающуюся входную дверь, они в едином порыве хлынули в комнату Хэрриет Глэдден, которая возглавляла шествие, и прижались носами к стеклу. Низенький, приземистый человек похожий на немца вразвалочку шел к воротам, в направлении трамвая. Они уставились на него большими, полными ужаса глазами. Когда, ни слова не говоря, обернулись, они увидели, как Пэтти с трудом волоком тащит наверх свой странствующий чемодан. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что они все видели, и, опустившись на верхнюю ступеньку, она прислонилась головой к перилам и расхохоталась.
– Его зовут, – проговорила она, задыхаясь от смеха, – Джон Хохштеттер младший.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54