И раньше, чем миссис Велш успела открыть рот, мистер Вальденштейн поднял руку, как бы призывая всех к вниманию. Затем он начал говорить так спокойно и солидно, что никто его уже не прерывал.
— Миссис Велш, я знаю, как такие вещи расстраивают. У меня самого есть ребенок… — голос его растекался как масло. — Я просто хочу сказать, несмотря на все беспокойство, это недоразумение не должно превращаться в трагедию. Если бы как раз сегодня вечером я не сделал мисс Голли предложение и она не согласилась по доброте своей выйти за меня замуж, потеря такого превосходного места работы, как это, была бы для нее не чем другим, как настоящей трагедией. Но я не считаю, что ей хоть на минуту стоит об этом беспокоиться. Она мне сказала, что в любом случае решила увольняться через месяц. Я только надеюсь и говорю от ее имени — расставание пройдет по-дружески с обеих сторон. — Он отступил назад и этим дал понять, что закончил свою речь.
Миссис Велш смотрела на него безо всякого выражения и даже слегка приоткрыла рот. Гарриет так далеко наклонилась, что чуть не свалилась на нижнюю площадку лестницы. Оле-Голли смотрела в пол. Мистер Велш еще ближе придвинулся к жене.
— Дорогая, они просто отправились в кино. Гарриет в полном порядке, ты же видишь, — проговорил он тихим спокойным голосом, и все они посмотрели на миссис Велш.
— Но, мисс Голли, как же вы можете уйти? Что мы без вас будем делать? — миссис Велш совершила полный поворот без малейшей тени смущения.
Оле-Голли подняла голову, и Гарриет заметила горделивое выражение ее лица.
— Благодарю вас, миссис Велш, — и, прежде чем снова заговорить, она взглянула на миссис Велш. — Я думаю, по многим причинам для этого пришло время. Не только для меня, но и для Гарриет.
Сидя на лестнице, Гарриет была совершенно потрясена. Но вместе с тем в ней поднималась тоненькая струнка восторга от мысли, что Оле-Голли, должно быть, считает, что она может сама о себе позаботиться. «Ну и как, могу я?» — спросила она саму себя. Ответа на этот вопрос у нее не было.
Теперь Оле-Голли была главной фигурой на сцене, и все остальные с удивлением смотрели на нее. Она выдержала паузу и сказала:
— "И молвил Морж: «Пришла пора…»
— «Подумать о делах…» — Гарриет помнила наизусть и, не задумавшись ни на секунду, тут же встала на площадке лестницы и начала декламировать. Все головы повернулись к ней.
Оле-Голли продолжала:
— «О башмаках и сургуче…»
— «Капусте, королях…» — Гарриет смеялась, глядя в улыбающееся лицо Оле-Голли, пока они, чередуясь, читали строчку за строчкой.
— «И почему, как суп в котле…» — Оле-Голли выглядела очень странно, как будто она и плакала, и смеялась одновременно.
Гарриет с восторгом прокричала последнюю строчку:
— «Кипит вода в морях!» — ей всегда нравилась эта строчка, самая любимая.
Оле-Голли не ушла до следующего дня. Когда Гарриет вернулась из школы, Оле-Голли заканчивала собираться. Гарриет сломя голову ворвалась в комнату.
— Когда он сделал тебе предложение? Я все время была с вами. Когда он успел? — она целый день с нетерпением ждала возможности задать этот вопрос.
— Помнишь, когда мы пили газировку и ты рассматривала журналы на полках, вот тогда он и сделал мне предложение, — улыбнулась Оле-Голли.
— Ну… и что ты тогда почувствовала?
— О чем ты спрашиваешь?
— Я хочу сказать, на что это похоже, когда кто-то делает тебе предложение? — Гарриет уже начала терять терпение.
Продолжая складывать одежду, Оле-Голли взглянула в окно.
— Это похоже… похоже — будто у тебя внутри все подпрыгивает… и ты… как будто повсюду в мире открываются все двери… Он как будто становится больше, мир.
— Никакого смысла, — раздумчиво сказала Гарриет и плюхнулась на кровать.
— Тем не менее, ты это чувствуешь. Чувства вообще не имеют никакого смысла, Гарриет, тебе пора бы уже знать, — весело заметила Оле-Голли.
— Может быть… — Гарриет знала, что произносит слова, подходящие только для малышей, но не могла представить, что еще сказать, — может быть, я еще многого не знаю.
Оле-Голли даже не взглянула на нее, и почему-то девочка почувствовала себя уверенней:
— Глупости. Ты знаешь довольно много. Довольно много о себе самой и еще больше о других.
Гарриет повалилась на спину и поглядела в потолок.
— А мистер Вальденштейн будет работать прямо тут, неподалеку? — спросила она как бы между прочим.
— Нет, мы решили навестить его родителей в Монреале, и если нам понравится, там и осядем.
— МОН-РЕ-АЛЬ? — завопила Гарриет. — А это где?
— Гарриет, успокойся. Ты ведешь себя неподобающе. Кроме того, тебе прекрасно известно, что Монреаль находится в Канаде. Я помню, как ты это проходила в школе.
— Я знаю. Но я тогда не буду с тобой видеться, — Гарриет даже села.
— Тебе и не нужно со мной видеться. Тебе больше не нужна няня. Когда ты вырастешь и напечатаешь первую книгу, я приду в книжный магазин, где ты будешь подписывать экземпляры читателям. Договорились? — знакомо улыбнулась Оле-Голли.
— Здорово! Значит, ты попросишь мой автограф?
— Можно это так назвать. В любом случае, я тебя отыщу, когда ты уже совсем вырастешь, просто посмотрю, что из тебя вышло, мне будет любопытно. Поможешь снести все это вниз?
Гарриет вскочила и схватила пару сумок.
— А ты будешь счастлива с мистером Вальденштейном?
— Да. Очень. Не забудь маленькую сумку, — и Оле-Голли направилась вниз.
— А весело — быть замужем? — продолжала Гарриет, спускаясь.
— Откуда мне знать? Я еще никогда не была замужем. Однако я сомневаюсь, что это все время весело. Ничего не бывает все время весело.
— А вы собираетесь завести кучу детей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58