Трус! Сделай же так! Покажи им! Что они про тебя воображают, в самом деле? Ты же тряпка, а не капитан!
Но от одного взгляда вниз вновь замутило, и Андрей понял, что ничего сейчас не выйдет… Ни-че-го!
Может, подождать денек, мелькнула малодушная мысль. Они же наверстали график, даже опередили его. Подождем…
А Готлиб тоже подождет? А Нино?
Андрей чуть не заплакал от презрения к себе. «Скупыми мужскими слезами», — сказал бы отец, поднимая за подбородок его лицо. И прибавил бы с грустью: «Боишься признать, что другие тоже кое-что умеют. И не хуже тебя».
«Она ведь девочка. Ты сам учил… Я просто струсил…»
«Храбрость не в том, чтобы подставлять голову. Храбрость — в умении распорядиться обстоятельствами. И если нет иного выхода — разумно рисковать… Ты уверен в ней?»
А правда, уверен? Звание «ловца» просто так не дается. Даже подготовительного цикла.
Или завидуешь? Девчонка вдвое младше тебя выручает отряд, а ты сидишь как бревно, оберегая личный авторитет. Наглотался воды и начисто потерял соображение.
— Кирико. Пойдешь от носа к корме, течение относит срезанные водоросли. Полторы минуты работы, четверть часа перерыв.
— Полторы? — переспросила девочка.
— Полторы. Я на страховке.
Андрей исподлобья посмотрел, не потешается ли кто-нибудь над его решением. Нет, все при деле. Тинка учит Бутика рисовать. «Да не так, глупый, разве это цыпленок? Это кубик на ножках! Плавно линию веди, не обрубай!» Мик, пристроив на переносицу кинокамеру, запечатлевает окружающий пейзаж. Гога кривым клювом чистит перышки. Рене, не глядя в их сторону, задумчиво грызет ногти. Никто не обвиняет капитана в малодушии.
За стеной навеса, отделяющей носовую площадку, уместиться вдвоем трудно. Чтобы меньше занимать места, Андрей сел на борт, спустил ноги в воду.
Кирико сбросила купальник. На ней лишь хрустальный овал маски, волосы стянуты блестящим полуобручем. Короткой цепочкой прикован к браслету нож.
Держа голову вызывающе прямо, напряженная, неестественно вытянутая, девочка сделала два коротких шажка и без плеска ушла под воду.
«Жаль, Нино не увлекается „ловлей жемчуга“, — почему-то подумал Андрей. И покраснел.
Полторы минуты длились мучительно долго. Когда все мыслимые сроки прошли и Андрей уже готов был кинуться на помощь, вода разомкнулась. Чувство времени у ныряльщиков развито прекрасно: Кирико опоздала всего на пять секунд.
Андрей схватил ее за руку, вырвал на плот. И неловко — оттого, что старался не смотреть, — накинул ей на плечи расстегнутый комбинезон. Последующие четверть часа они не проронили ни слова.
Когда плот стронулся с места и ткнулся носом в поверженного «жука», когда «жук», встрепенувшись, взмыл на высоту буксирного троса, когда, наконец, Кирико словно опытный лоцман провела караван прорубленным в зарослях коридором чистой воды и обессиленно прикорнула на носовой площадке, Андрей на руках прошагал по борту в корму и занял «капитанский мостик». Здесь ничего не изменилось. Только Мик снимал кинокамерой дирижабль, реку, водоросли. Да Рене, покончив с ногтями, ожесточенно мочалил в зубах витаминную жвачку.
— Почему не кричим «ура»? — обратился капитан к экипажу.
— Ура! — послушно отозвались в два голоса Тина и Бутик. Робот уже начинал болтать на человеческом языке.
Рене промолчал. Только жарко покраснел всей кожей, включая уши, затылок, шею.
— Ты чего, парень? — спросил Андрей, обнимая его за плечи.
— Уйди! Ненавижу! — прохрипел Рене, резким движением плеча сбрасывая руку.
«Мал еще рычать на старших!» — хотел прикрикнуть Андрей. Но вместо этого виновато пробормотал:
— Ну-ну. Будь мужчиной.
От этих слов Рене вдруг всхлипнул, на четвереньках кинулся под навес и забился в самый дальний угол.
7
Буря разразилась внезапно.
Вот только что был изумрудный день, по небу бежали жемчужные тучки, звонко играла река. Вдруг налетел порыв ветра. Застонали джунгли. Запрыгали барашки по воде. Клубы зеленого тумана опустились на самый плот. Посыпались колкие мокрые листья. Хлынул дождь. Застучали градины. В клочьях пены и брызг обрушились волны. Будто взбаламутили сверху донизу огромный аквариум. Дышать стало нечем. Плот швыряло и гнуло, экипаж под навесом тоже швыряло, точно люди находились внутри футбольного мяча, которым осатанелый игрок все время лупит в штангу…
Андрей надвинул маску, выполз наружу — и задохнулся от напора ветра. В грязно-зеленой мгле сливались небо, вода, берега. Шквалы играли «жуком», и если бы не буксир, давно уж унесли бы его за облака. Вцепившись в леер, не обращая внимания на вращение плота в водоворотах, Андрей дергал пряжку управления, пока, наконец, не снизил «жука» впритык к плоту, не зачалил намертво.
Световой зайчик на экране видеобраслета указывал на Маяк. Кое-как определившись, Андрей погнал плот к берегу, близость которого ощущалась по приглушенному шуму леса. Уловив толчок, Андрей выпрыгнул, провалился в ил, но кеды отрастили перепонки, и ступать по вязкому дну стало легче.
Как ему сейчас не хватало Ная!
— Вылезайте по одному! — скомандовал капитан, сунув голову под полог, перекрикивая лес и ветер.
«Спасатели» походили на мокрых куриц. У каждого Андрей проверял берет, маску, застежки комбинезона. И только нанизав на карабин страховочного шнура, выпускал наружу.
— Включайте фонари. Беритесь за борт с этой стороны — с той «жук» и один управится. Приподняли. Пошли.
Андрей навесил свой угол ноши на лямки ранца. Мик, Рене и Кирико подставил плечи. Тинка шагала налегке, поскольку с головкой проходила под плотом. Лавируя между деревьями, они углубились в чашу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30