Кюльжан, вскрикнув, подхватила ее на руки. Видно, пес успел-таки хватить собачку зубами — шелковистая шерстка маленького животного была кое-где запятнана кровью.
Пес с рычанием кидался на непрошенных заступников, и мальчикам, которые заслонили собою Кюльжан, пришлось бы плохо, но тут как раз подоспела помощь. На месте происшествия резко остановилась длинная легковая автомашина, из нее поспешно выскочил мужчина в синем костюме с бронзовыми пуговицами и, вынув небольшой револьвер, выстрелил в ухо разъяренной собаке.
С глухим рычанием пес упал, задергал лапами, и свирепый блеск его глаз потух.
Спрятав револьвер, мужчина взял из рук Кюльжан собачку, но сделал это так неловко, что крошечное животное болезненно завизжало.
— Оставьте, Томас, — послышался из автомобиля нетерпеливый женский голос. — Разве вы не знаете, что Эльси не выносит прикосновения мужских рук. Пусть девочка сама отнесет ее в машину.
Томас торопливо вернул собачку Кюльжан и любезным жестом пригласил девочку подойти к машине.
— Ничего, — отнеси, — примирительно сказал Вася, видя колебание подруги.
Кюльжан повиновалась.
— Боже мой, — воскликнул тот же голос из машины. — Я не могу взять ее на руки… Я боюсь крови… Садись, девочка, в машину… Ты довезешь бедную Эльси до самого дома. Я тебе заплачу. Садись же скорее!
Но Кюльжан с возгласом протеста отпрянула от автомобиля и спряталась за спины мальчиков.
— Боже! Какая дикарка! — раздраженно воскликнула женщина. — Томас! Посадите этих мальчишек к себе, раз девочка боится с ними расстаться. Да скорее, пожалуйста! А то бедняжка Эльси совсем изойдет кровью.
Не успели мальчики опомниться, как дюжий Томас втолкнул их в кабину шофера, услужливо открыл дверцу перед Кюльжан, сел сам, и машина тронулась.
Она быстро неслась по улицам города, обгоняя попутные автомобили. Видимо, владелица этой машины была хорошо известна полисменам, дежурившим на перекрестках, так как они почтительно козыряли ей вслед.
Наконец, машина остановилась у бронзовой решетки парка, окружавшего особняк, занимавший чуть не полквартала. К ней сейчас же подбежали два лакея. Один распахнул дверцу машины, второй помог выйти из нее владелице собачки и Кюльжан и проводил их до входа в вестибюль. Вася и Валерик двигались следом, делая на ходу успокоительные знаки своей оробевшей подруге. С середины вестибюля поднималась вверх широкая лестница, устланная белым плюшевым ковром. Хозяйка собачки устремилась по ней, на ходу отдавая приказания встретившим ее горничным:
— Немедленно вызвать моего хирурга… Эльси ранена…
— Эти дети ее спасли от смерти… Приведите их в порядок и проводите ко мне…
— Отнесите Эльси в ее комнату и сдайте няне…
— Однако… Важную особу мы, оказывается, спасли, — прошептал Вася.
Спустя полчаса Васю, Валерика и Кюльжан, с еще влажными после купанья волосами, повели к хозяйке особняка. Она оказалась в комнате Эльси, по своему убранству походившей на игрушечный замок. На окнах висели кружевные занавеси, пол был устлан огромным пушистым ковром. Везде стояли низенькие, обитые бархатом, диванчики. Постелью собачке служила корзинка, обитая мехом снаружи и внутри. В ней сейчас и находилась четвероногая любимица. Хозяйка Эльси, уже переодетая в легкое платье ярко-желтого цвета, стояла на коленях перед корзинкой. Тут же присутствовала дородная, вся в белом няня собачки, врач и повар, державший на подносе маленькие золотые тарелочки с какими-то кушаньями.
— Эльси, — взвыла сквозь слезы толстая няня. — Скушай, милочка, хоть эту котлетку!
Но Эльси упорно отворачивала свой черный носик от предлагаемого ей блюда.
— Сливочек! Моя Эльси лучше выпьет сливочек, — льстиво упрашивала хозяйка.
Но тщетно няня, схватив с подноса повара фарфоровую чашечку, подносила ее собачке. Та только капризно скулила в ответ на все уговоры и предложения. Хозяйка подняла взгляд, полный слез, на врача.
— Сильное нервное потрясение, — заявил тот. — Бедное животное травмировано. Рана, правда, не представляет особой опасности — слегка ободрано ухо и поврежден кончик хвоста, но возможен шок. Я советую дать ей полный покой. Сон — лучшее средство в подобных случаях. Затем я проинструктирую повара, какие блюда ей готовить, чтоб они не действовали раздражающе на нервную систему больной.
— Она… не умрет?.. — ломая руки, спросила хозяйка.
— Я приму все меры, — ответил врач. — Рану я обработаю кварцевыми лучами, и, если будет нужно, введу пенициллин.
Скорбно вздохнув, владелица Эльси поднялась и, увидев Васю, Валерика и Кюльжан, недовольно поморщилась.
— Вы еще здесь, — удивилась она. — Ах да! Девочка! Моя Эльси наверно почувствовала к тебе симпатию. Она так смирно лежала у тебя на руках всю эту мучительную дорогу. Я. приказала уже уволить горничную, от которой убежала моя собачка. Животные очень чутки к людям, а моя Эльси вся соткана из нервов. Она ведь из породы брюссельских граффонов. Если хочешь, я приму тебя к ней в горничные.
Кюльжан молча, но очень выразительно замотала головой.
— Ты отказываешься? — удивленно спросила владелица особняка. — Ты, верно, не знаешь, что горничная Эльси получает столько же жалованья, сколько старший инженер, работающий на заводе моего мужа. Вывозить на прогулку мою собачку ты будешь в специальном экипаже, питаться кушаньями с моего стола. Купать и вычесывать Эльси, а также делать ей маникюр, убирать за ней — это обязанность няни. Ты должна только поддерживать в ней хорошее настроение духа и следить за ее костюмами.
— Костюмами? — невольно вырвалось у Кюльжан
— Ну, конечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103