— Не бойтесь! — крикнула она ему и тотчас, запустив руку в свой карман, отыскала там монету в три пенса. Монета была с дырочкой, и Антея раньше собиралась надеть ее на ленточку и носить на шее «на счастье». Но теперь, спустившись поближе к садовнику и порхая вокруг него, Антея сказала ему:
— Извините, мы ели ваши сливы. Нам казалось, это не будет кражей, но теперь я в этом не совсем уверена. Так вот вам деньги за них!
С этими словами она подлетела совсем близко к перепуганному владельцу сада, положила монету в карман его куртки, потом взмахнула крыльями и присоединилась к своей компании.
Толстяк грузно опустился на землю.
— Господи, прости! — шептал он. — Это не иначе, как видение мне было. Ну, а три пенса-то? Вот ведь они! — Вытащив из кармана монету, он куснул ее зубом. Это уж не видение! — Нет, с нынешнего дня довольно мне грешить. От такой штуки на век отрезвеешь. Ладно еще, привиделось мне только что-то вроде птиц, хоть они и говорили человечьим голосом, а кабы что похуже?!
Тяжело и медленно поднялся он с земли, поплелся домой и так хорошо весь этот день обращался со своей женою, что та совсем повеселела и шептала про себя: «Господи, что это с ним приключилось?!» Она принарядилась, надела голубую ленточку на шею и стала такой хорошенькой, что садовник сделался еще добрее. Таким образом крылатые дети сделали, быть может, хоть одно хорошее дело в этот день.
Но если так, то это хорошее дело и осталось единственным: ведь с крыльями так легко влететь во всякую неприятность; хотя, с другой стороны, если уже вы попали в скверную историю, то и выбраться из нее легче всего на крыльях.
Так, благодаря крыльям, дети благополучно выпутались из приключения со злой собакой. Подлетев к какому-то хутору, они спустились на землю, прижав крылья так, чтобы их по возможности не было видно, пошли попросить хлеба и молока (сливы-то оказались не очень сытными). Вдруг во дворе хутора на них набросилась огромная собака. Не будь крыльев, дело плохо бы кончилось. Но при первом же рычании крылья были распущены, дети поднялись в воздух, а собака с яростным лаем принялась метаться и прыгать по двору, как будто тоже стараясь полететь.
Пробовали дети заглядывать и на другие хутора. Но где и собак не было, там тоже никакого толку не выходило: при виде крыльев за плечами детей люди так пугались, что могли только кричать от страха и ничего от них добиться было нельзя. Было уже около четырех часов дня, когда дети, усталые и голодные, взлетели на плоскую крышу церковной башни и там устроили военный совет.
— Нельзя нам лететь домой, если мы где-нибудь не пообедаем или хоть не перекусим чего-нибудь, — говорил Роберт уныло.
— Да, только никто нам ничего н% даст, — возражал ему Кирилл.
— А может быть, здешний пастор нас покормит? — пришло в голову Антее. — Он нас не испугается: ему ведь известно все об ангелах.
— Он сразу увидит, что мы не ангелы, — печально ответила Джейн. — Посмотри на Робертовы старые башмаки или на этот мятый галстук у Кирилла.
— Вот что! — сказал Кирилл решительно. — Если находишься в стране, где нельзя купить провиант, то его берут силой. Так всегда бывает на войне, я это хорошо знаю. Да и ни в одной повести хороший брат не заставит своих маленьких сестер умирать с голоду, когда кругом такое изобилие.
— Изобилие? — удивленно переспросил Роберт. Девочки тоже с недоумением оглядели кругом голую свинцовую крышу церковной башни.
— Да! — отвечал Кирилл твердо. — Возле дома пастора я видел окно кладовой, заглянул в него, а там чего только нет: пудинг, цыплята жареные, язык, пирожки, варенье. Правда окно довольно высоко, но ведь мы с крыльями…
— Какой ты умный! — воскликнула с умилением Джейн.
— Совсем нет, — скромно ответил Кирилл. — Всякий хороший главнокомандующий — Наполеон, например, или герцог Мальборо — заметил бы то же самое.
— Это будет совсем не хорошо, — задумчиво сказала Антея.
— Пустяки! — возразил Кирилл. — Ну, что же нам делать, если мы оказались как будто во вражеской стране?
— По крайней мере мы сложим все наши деньги и оставим их в уплату, — убеждала Антея чуть не со слезами. Ведь нелегко чувствовать себя и страшно голодной, и великой преступницей в одно и то же время.
— Не все деньги, а часть их, — был осторожный ответ.
И вот каждый вывернул свои карманы и высыпал все их содержимое на свинцовые листы крыши, на которых в течение последних полутораста лет посетители вырезали имена. Всех денег оказалось 5 шиллингов и 7 1/2 пенса, а потому даже справедливая Антея согласилась, что в уплату за обед для четверых этого, пожалуй, будет слишком много. Роберт полагал, что будет довольно полтора шиллинга, в конце концов решили оставить два.
В кармане Антеи оказался школьный листок с ее баллами за последнюю четверть. Оторвав название школы и свою фамилию, она написала на нем такое письмо:
«Милый глубокоуважаемый Пастор, мы, право, очень голодны, потому что целый день летали по небу, и мы думаем, что когда умираешь с голоду, то это не будет кражей. Мы боялись попросить у вас, думая, что вы скажете „нет“, потому что вы, конечно, все знаете об ангелах, но вы бы не подумали, что мы ангелы. Мы не тронем ни пудинга, ни печенья, а возьмем только самые необходимые жизненные продукты, чтобы показать вам, что мы опустошили кладовую не из жадности, а только от самого настоящего голода. Но мы совсем не настоящие разбойники ».
— Кончай уж скорее! — потребовали остальные. И Антея наскоро приписала:
«Наши намерения вполне честны, если бы вы только знали. И вот здесь два шиллинга, чтобы показать вам, что мы искренно благодарны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53