Все эти мечи, копья, самострелы были страшно тяжелы, а луки оказались такими упругими, что их и согнуть никто не мог. Более удобным оружием оказались кинжалы, но Джейн надеялась, что враги не подойдут уж слишком близко и что в кинжалах надобности не будет.
— Ничего, мы будем бросать их вместо дротиков, — решил Кирилл, — или ронять вниз на головы врагов, если они посмеют переплыть ров. Кстати, на том конце двора есть множество камней, не принести ли нам их наверх? Мы тоже могли бы бросать их вниз.
И вот в комнате над воротами замка мало-помалу образовалась куча камней, а рядом с ней лежали еще более грозные с виду орудия обороны, ножи и кинжалы.
Когда Антея шла по двору за камнями, ей вдруг пришла в голову очень хорошая мысль, которую она и поспешила привести в исполнение. Найдя Марту, Антея сказала ей: «Дай нам, пожалуйста, сухарей, мы хотим играть в осаду замка, и сухари будут у нас провизией для защитников. Положи мне их, пожалуйста, прямо в карман, а то вон какие у меня руки грязные! Другие за своими сухарями сами придут».
И правда, это была счастливая мысль: теперь с четырьмя полными горстями воздуха, немедленно обращавшимися в горсти сухарей, как только Марта их клала в карманы, гарнизон замка был снабжен провизией, которой хватит до самого вечера.
Так как свинца в замке не нашлось, то вместо него дети притащили несколько кувшинов с холодной водой, чтобы лить ее на врагов.
Время после обеда пролетело удивительно быстро: хлопот у всех было множество. Однако никто, кроме Роберта, не отдавал себе отчета в том, насколько положение было действительно опасным. Для всех остальных, кто видел вражеский лагерь лишь издали, все приключение казалось не то игрой, не то очень занимательным и совершенно безопасным сновидением. По временам и Роберту казалось то же самое, но боль в ухе тотчас же заставляла вспоминать, что грубые пальцы Джакина совсем не сновидение.
Приблизительно в то время, когда надо было пить чай, сухари были съедены. Холодная вода, добытая из колодезя посреди двора и разлитая в рога, заменила собою чай. Кирилл настоял, чтобы часть сухарей была отложена в запас на случай, если кто-нибудь очень ослабеет в пылу битвы. Как раз в ту минуту, когда запас сухарей укладывали во что-то похожее на каменный шкаф в стене замка, раздался громкий и резкий звук трубы.
— Вы слышите? Они по-настоящему! — сказал Роберт. — Вот теперь они пойдут на приступ.
Все бросились к узким окнам.
— Да, — продолжал Роберт, — вон они все выходят из палаток, словно муравьи, вон противный Джакин вертится у рва возле моста. Мне бы хотелось, чтобы он увидел, как я ему язык покажу. Вот тебе. Э-а!
Другие в это время так побледнели, что им и в голову не приходило показывать языки кому бы то ни было. На Роберта они взглянули с почтительным удивлением.
— Ты, Роберт, и в самом деле храбрый, — сказала Антея.
— Чепуха! — воскликнул Кирилл и в один миг из бледного стал пунцовым. — Роберт все утро готовился воевать, а я об этом совсем не думал. Я тотчас же стану храбрее его, вот увидите!
— Ах, Боже мой! — воскликнула Джейн. — Не все ли равно, кто из вас храбрее! Я только думаю, что Кирилл был ужасно глуп, когда пожелал жить в осажденном замке, и я совсем не хочу так играть.
— Пустяки ты болтаешь… — начал было Роберт, но его перебила Антея:
— Нет, нет! не о чем спорить. И это очень хорошая игра, потому что они ведь не могут попасть к нам в замок, а если и попадут, то все равно: ведь у всех образованных народов войска никогда не трогают женщин и детей.
— А ты совсем, совсем уверена, что они образованные? — спрашивала Джейн, тяжело дыша. — Они, кажется, такие странные!
— Ну, ничего! — отвечала Антея, показывая рукою за окно. — Посмотри, какие у них разноцветные маленькие флаги на пиках. А какой красивый у них командир! Смотри, вот он! Не правда ли, Роберт, это он, — на серой лошади?
Джейн согласилась выглянуть в окно. И правда, зрелище было очень красиво: зеленый луг, белые шатры, развевающиеся флаги, блеск оружия, яркие краски одежд и шарфов — все это походило на красивую раскрашенную картинку. Раздавались звуки труб, а когда они на минуту смолкали, то слышалось бряцание оружия и отдаленный говор.
Вот выступил вперед трубач, он подошел к самому берегу крепостного рва, который теперь вдруг стал гораздо уже, чем был раньше. Послышался такой громкий и протяжный звук трубы, какого дети до сих пор еще не слыхали. Когда он умолк и эхо его замерло вдали, человек, выступивший вперед вместе с трубачом, громко крикнул:
— Внимайте мне, вы, осажденные!
Слова его быстро долетели до защитников замка, приютившихся в комнате над воротами.
— Что надо?! — в ответ ему закричал Роберт грозно.
— Именем нашего повелителя Короля и нашего милостивого господина и вождя Вульфрика де Тальбота я требую, чтобы этот замок был сдан под страхом огня, меча и разорения. Сдаетесь ли вы?
— Нет! — зазвенел голос Роберта. — Мы не сдадимся! Никогда, никогда, никогда!!!
— Да будет же судьба ваша на главах ваших! — прогремел ответ глашатая.
— Покажем им все наше мужество, — командовал Роберт решительным тоном. — Пусть знают, что мы их не боимся. Давайте стучать кинжалами и шуметь! Ну, раз, два, три: Гип-гип, ур-ра! Опять: гип-гип, ур — ра! Еще раз: гип-гип, ур-ра!
Крики эти прозвучали не очень уж грозно, однако сопровождавший их звон кинжалов придал им что-то воинственное.
За рвом в стане врагов послышался какой-то новый шум, и осажденный гарнизон понял, что приступ и в самом деле начинается.
В комнате над воротами становилось уже темно, и Джейн немножко приободрилась, вспомнив, что теперь и до заката недолго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53