Навстречу им шла Инна. На ней сегодня не было берета, но был тот же легкий брючный костюм, а на плече висела белая дамская сумочка. Луиза сошла с тротуарчика, чтобы уступить Инне дорогу.
– Здрасте! – коротко сказала она.
– Здрасте, Инна Серг... – начал было Ленька, но вдруг умолк, словно чем-то подавился.
Инна поздоровалась с ребятами и прошла дальше. На ходу она оглянулась на Чебоксарова (ей бросилось в глаза его красивое нервное лицо). Чебоксаров в свою очередь смотрел Инне вслед. Наконец он обратил внимание на Хмелева. Тот все еще стоял с отвисшей челюстью и застывшим взглядом.
– Что с тобой? – спросил Юра. Это разбудило Леньку. Он вышел из транса и теперь, наоборот, стал приплясывать от возбуждения.
– Ой! Слушайте! Я не знаю, корреспондентка она или нет, но только я знаю, что она – не та, которая Акимычу пишет.
– А чем ты это докажешь? – спросил Юра. Ленька перестал приплясывать и заговорил спокойней;
– Понимаете... Я вчера весь вечер дергался. Как только мама скажет "Инна Сергеевна", так меня словно током дергает. Ну, не током, а... что-то в голове делается. А что – понять не могу. А сейчас, как только сказал "Инна Сергеевна", так сразу и дошло: да ведь эту же Инной Сергеевной зовут, а на вчерашнем конверте какие-то совсем другие эти... Ну, как их зовут? Ну, как они называются?
– Инициалы, – подсказал Юра.
– Ага! Во! Инициалы! Если бы эта писала, то на конверте стояли бы инициалы "И. С.", а на конверте какие-то другие. А вот какие – хоть убей, забыл!
Чебоксаров был очень заинтересован сообщением Леньки.
– Вот это да! – медленно сказал он. – А я отлично помню: в обратном адресе написано: "Е. А. Родионова".
Снова помолчали.
– Выходит, наша-то никакая не Родионова, – заметил Хмелев.
– Значит, мой папа прав: корреспондентка, – сказала Луиза.
Вдруг Чебоксаров приостановился.
– Стоп! Нашел! – воскликнул он и добавил: – Пошли, сядем вон там! Я вам скажу, кто такая Родионова.
Все трое дошли до ближайшей лавочки, стоявшей у высокого дощатого забора. Чебоксаров сел посредине, а Луиза и Леня по бокам.
– Ну, говори, что ты хотел сказать, – потребовал Хмелев. Чебоксаров помолчал для пущего эффекта, потом изрек медленно и раздельно:
– Родионова – это не кто иной, как родная сестра Данилы Акимовича Бурундука.
– Что? Чего? – одновременно сказали Хмелев с Луизой, а Чебоксаров сидел с невозмутимым лицом, хотя и очень довольный собой. Он чувствовал себя Шерлоком Холмсом, которому приходится объяснять доктору Уотсону, каким образом ему удалось раскрыть роковую, казалось бы, совершенно непостижимую тайну. Впрочем, он пользовался несколько иными выражениями, чем знаменитый сыщик.
– Вот проследите, как я до этого допер. – Приоткрыв рты, Луиза с Хмелевым стали усердно следить, а Чебоксаров продолжал: – Вы помните, что сказала тетя Валя, когда принесла письмо?
Луиза и Ленька молча помотали головой.
– Не помните? А я помню слово в слово. Цитирую: "Вот как слетал Данила Акимович к сестре да погулял у нее на свадьбе, так и пошла писать эта самая Родионова. Должно быть, он на свадьбе с ней и познакомился". Вам это что-то говорит?
Два "доктора Уотсона" – один в юбке, другой в брюках – снова помотали головой, что доставило Чебоксарову еще большее удовольствие.
– А теперь слушайте и соображайте! Когда женщина выходит замуж, она что делает?
– Детей, наверно, рожает, – предположил Ленька.
– Кретин! Я не про это говорю. Она со своей фамилией остается или принимает фамилию мужа?
Оба "доктора Уотсона" переглянулись. Они начали кое-что соображать.
– Меняет фамилию, – сказал Хмелев.
– Мужа фамилию берет, – сказала Луиза. Чебоксаров привалился спиной к забору, закинул ногу на ногу и обнял колено руками.
– Ну, и вот вам, пожалуйста: она раньше была по фамилии Бурундук, а теперь стала Родионовой.
Юра умолк, чуть улыбаясь плотно сжатыми губами, но Ленька вдруг заерзал на скамейке и бурно запротестовал:
– Э!.. Э!.. А ведь сестру Данилы Акимовича Катей зовут, Катериной, а здесь "Е. А." какая-то! Может, Елена, а может, Евгения или еще как-нибудь.
Чебоксаров вскочил, прошелся взад-вперед и остановился перед Ленькой, расставив ноги, сунув руки в карманы брюк.
– Я ждал этого вопроса. Да будет вам известно, сэр, что имя "Катерина" только так произносится, а пишется "Екатерина". Значит, инициалы "Е. А." вполне могут означать "Екатерина Акимовна". – Юра снова сел на свое место. Ясненько?
Пораженные "Уотсоны" молчали. Потом Луиза пожала плечами.
– Не понимаю! Почему же тетя Валя об этом не догадалась?
– Не у каждого такие мозги... – вздохнул Ленька. – Ну, а кто же тогда наша-то будет? Может, другая какая невеста или в самом деле корреспондентка?
– Может, все-таки невеста? – жалобно предположила Луиза. – Тогда мы хоть не зря ей про Акимыча наговорили.
Юра уже не играл в великого сыщика. Он был серьезен и задумчив.
– Теперь вот и мне кажется, что папаша Мокеевой прав: корреспондент. Луиза вскинулась.
– Да? – сердито, с вызовом сказала она. – А вот моя мама говорит, что папа все выдумал.
– Спокойно, не психуй, – осадил ее Чебоксаров и продолжал: – Ну вы прикиньте: какая невеста или просто знакомая полетит к Бурундуку за тысячу километров, даже не предупредив его? А вот корреспондент – может. Особенно если про Акимыча какую-нибудь клевету написали. Корреспондент обязан сначала фактики на стороне проверить, с людьми поговорить, а потом уже встретиться с тем, про кого написали.
Луиза и Ленька мрачно молчали, а Чебоксарову пришла в голову новая мысль:
– И скорее всего письмецо это написал Луизин папаша. Снова принялся за старое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53