"А тебе что за это будет?"
Учебник снова пополз по зеленой плюшевой скатерти к Леньке. Ответ был короткий: "Плевать!"
Прошло еще минут двадцать в напряженном молчании. Товарищ Мокеев читал. Но вот распахнутая книга как-то незаметно легла ему на подбородок, а глаза его закрылись. Пленники все еще сидели не шевелясь. Через несколько минут они услышали легкое посапывание, а вскоре и откровенный храп. Ленька сидел ближе к двери, и Луиза молча указала большими голубыми глазами на нее. С огромными усилиями, чтобы не скрипнуть отодвигаемыми стульями, пленники выбрались из-за стола и, замирая на каждом шагу, двинулись к открытой двери комнаты...
...И, уже подойдя к калитке, они замерли. Перед ними стояла Мария Васильевна. Несколько секунд она смотрела на них растерянно и грозно и вдруг усмехнулась:
– Ну, шельмецы, сбежали все-таки! А папа спит? Луиза молча кивнула.
– Ладно! Гуляйте. Я с ним поговорю. "Шельмецы" помчались по улице.
Надя по натуре была доброй девочкой, но иногда в ее характере появлялись жестокие, даже садистские черточки. Например, она любила наблюдать, как мучатся в чем-нибудь провинившиеся люди сознанием своей вины и угрызениями совести.
В субботу, идя в хвосте похоронной процессии, она тихо говорила Альбине, Демьяну и дразнильщикам, что вот такую же смерть, без жены и детей, в одиночестве, они уготовили своему любимому Акимычу. Когда же Альбина сообщила, что в травле "невесты* принимали участие Ваня Иванов и Томка Зырянова, Надя и этим объявила, как подло разрушать личную жизнь Акимыча ради каких-то своих интересов. Ведь они, окончив школу, станут жить своей жизнью, возможно, разъедутся кто куда, а вот Акимыч, потеряв единственную женщину, которую он полюбил (теперь Надя была почему-то в этом уверена), останется здесь навсегда и умрет таким же одиноким, как Ядвига Михайловна.
Самолюбивый Ваня Иванов ничего на это не ответил, а Томка Зырянова плакала, когда комья земли стучали о гроб старой учительницы. Плакала беззвучно, спрятав глаза под локоть.
Сразу после похорон Альбина, Демьян и часть дразнильщиков отправились к дому Хмелевых, чтобы признаться Инне во всем, но дом оказался на замке. Они покричали перед домом Мокеевых, вызывая Луизу, но вместо Луизы на крыльцо вышла сердитая Мария Васильевна и сказала, что не знает, где эта бездельница прячется.
А на следующее утро Надя встретила на улице Хмелеву.
– Скажите, Полина Александровна, ваша жиличка уже проснулась?
Напоминание о жиличке было для Полины Александровны неприятно, поэтому она ответила коротко:
– Съехала она с квартиры. Еще вчера.
– Не знаете, куда съехала?
– Наверно, туда, откуда прибыла.
Придя после обеда на школьный двор, Надя сообщила всем собравшимся там о внезапном отъезде "невесты" и обратилась к младшим ребятам:
– Ну?! Добились своего! Выгнали ее из города, теперь радуйтесь! – Присев было на крыльцо, она тут же вскочила, уставившись на Альбину, Демьяна и дразнильщиков.
– А ну, чтоб не торчать здесь у меня на глазах! Пошли вон отсюда, негодяи!
"Негодяи" вон со двора не ушли, они переместились на лавочку возле двери "зимнего клуба" – то есть мастерской – и обиженно поглядывали на "летний клуб".
Вбежали Луиза с Хмелевым, и тот закричал:
– Эй вы! Знаете, что мы вам сейчас скажем?!
– Ну, что? Говори! – сказала Надя.
Ленька выдержал длинную паузу для пущего эффекта, потом открыл было рот, но ничего сказать не успел. Все – и восседавшие на ступеньках "летнего клуба", и сидевшие на лавочке – вдруг вскочили, и со всех сторон послышалось:
– Здравствуйте, Данила Акимович!
Луиза с Ленькой обернулись и увидели, что сзади них стоят сам Бурундук, сама "эта самая", сам заврайоно Лыков и сам первый секретарь райкома, которого все знали в лицо.
– Здравствуйте, здравствуйте! Ну, как вы тут поживаете? – сказал Данила Акимович.
Ответом на его "как вы тут поживаете" было мертвое молчание. Взрослые озадаченно переглянулись.
Вдруг со скамейки поднялась и приблизилась к ним маленькая худенькая девочка с круглой головой на тонкой шейке и короткой светлой челкой на лбу. Это, конечно, была Альбина. За ней последовал косматый Демьян, а за ним остальные дразнильщики. Неестественно тоненьким голоском Альбина запищала, обращаясь к Инне:
– Извините, пожалуйста! Можно с вами поговорить? – Пожалуйста, говори, ответила Инна.
Альбина оглянулась на Демьяна, на дразнильщиков и снова обратилась к ней:
– Нет... нам... нам нужно так... нам, чтобы наедине...
Инна посмотрела на своих взрослых спутников. Глебов слегка улыбался, но Бурундук и завроно были серьезны.
– Наедине так наедине, – сказала Инна. – Куда же мы пойдем?
– Вон туда, пожалуйста, – сказала Альбина, указывая на дальний угол двора.
Она пошла вперед, за ней Инна, Демьян и дразнильщики.
– Ничего себе "наедине"! – негромко заметил Глебов.
В углу двора все остановились. Все молчали. Ребята смотрели на Альбину, и та наконец запищала еще более тонким голоском:
– Вы... Вы простите нас, пожалуйста... но мы вам все, все наврали.
– Что наврали? – спросила Инна.
– Про Данилу Акимыча. Он очень хороший человек, и вы будете очень счастливая.
– Ничего не понимаю! – пробормотала Инна. – Почему – счастливая?
– Когда женитесь на нем, – басом пояснил Демьян.
– В смысле, когда выйдете замуж, – поправила Демьяна одна из дразнильщиц.
Инна долго стояла в оцепенении, глядя на Альбину, на Демьяна, на дразнильщиков.
Когда проводилось дополнительное расследование, ребята много плакали, а взрослые много смеялись. Затем Инна отправилась в милицию выручать Чебоксарова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53