А Ипатьевское озеро такое огромное, что здоровый человек и тот бы заболел на полдороге. Конечно, для больного сердца Марго такое лечение кончилось ужасно.
В тот день шёл дождь со снегом, ветер пронизывал насквозь, но земля ещё не замёрзла, и Марго ползла по липкой грязи рядом с матерью, которая орала во весь голос молитвы.
Сейчас Марго находится в больнице.
Вся школа узнала об этом диком лечении. Старшеклассники позвонили в редакцию «Ленинградской правды», и вот сегодня у директора в кабинете произошло настоящее сражение. Представитель газеты, врачи, комсомольцы школы и некоторые родители говорили с матерью Марго часа два. Не знаю, о чём уж там шёл разговор (из нашего класса никого не пригласили), но когда мать Марго выскочила из кабинета вся заплаканная, весь наш класс (мы стояли на всякий случай у дверей) тоже стал кричать:
– Надо согласиться на операцию!
– Почему вы не верите науке?
– Пожалейте Марго!
Но мать совсем обезумела. Она смотрела на всех заплаканными глазами и твердила упрямо:
– Не дам ребёнка резать… Не допущу… Через мой труп только возьмёте…
Тут из кабинета вышел Пафнутий, обнял её за плечи и сказал спокойно:
– Не надо кричать! Надо спасать ребёнка! Пока ещё не поздно. И поймите, что вам придётся отвечать по суду, если после монастырского лечения умрёт ваша дочь.
23 декабря
Всё-таки Марго оперировали. Мы узнали об этом во время большой перемены, а уже после уроков я и Лийка побежали прямо из школы в больницу. К Марго нас не пустили, но мы узнали, что лежит она в первом этаже, и, конечно, начали заглядывать во все окна этого этажа. После долгих поисков, мы всё-таки увидели Марго. Она показалась нам такой бледной, что мы испугались и решили спросить врача, выживет ли она. Сказали ему, что она лежит и смотрит в потолок и всё время почему-то шевелит губами.
– Операция прошла отлично! – сказал врач. – А в окна вам заглядывать нечего. Она только расстроится, если, увидит вас! И вообще не беспокойтесь! Девочка ещё здоровее вас будет!
– А когда к ней можно зайти? – спросила я.
– Не раньше как через три дня!
26 декабря
Вчера были в палате у Марго всем классом. Только всех сразу нас не впустили, а впускали по пять человек. Мы ходили по очереди, но мать Марго сидела у её кровати два часа и портила всем настроение разными глупостями. Кто ни подходил к Марго из ребят, мать говорила, что Марго только потому осталась жить, что за неё какой-то старец Макарий молился и днём и ночью.
– Вот поднимется Машенька, – говорила мать, – пойдём с ней к Макарию, помолимся за чудесное спасение. Он быстро поставит страдалицу на ноги.
Я не выдержала и сказала:
– Ей же не Макарий делал операцию!
Мать Марго вздохнула:
– Операция тоже от бога. И кто знает, чем бы она кончилась, операция ваша, если бы не старец Макарий?… Без молитвы и операция не поможет.
Я ушла из больницы расстроенная, злая, такая, что готова была кусаться. Ну, если Марго пойдёт молиться Макарию, пусть лучше не подходит ко мне. С ней тогда я уж не стану дружить. Пусть со своим Макарием дружит!
28 декабря
День сегодня тихий, безветренный, но мороз покусывает крепко и щёки и нос. Солнце кажется холодным. Золотистый воздух над улицами висит, как ледяная кисея зимы.
На дворе мороз, а в школе такая Африка, какой никогда ещё не было раньше.
Да, за последнее время жарко стало у нас. И всё потому, что ребята всех классов мчатся к первому месту со скоростью ракет.
В первые дни борьбы за полёт в Москву можно было идти в первых рядах даже с двумя – тремя тройками, если, конечно, у класса было много пятёрок и четвёрок, а вот сейчас, в конце второй четверти, даже четвёрки держат за руки и за ноги.
Ещё вчера, имея три четвёрки, мы добрались почти до трапа «ТУ-104», а сегодня нас оттеснили обратно. На третье место! Первое место по-прежнему занимают первоклашки-промокашки. За ними построился девятый «б», а мы посматриваем на Москву через спины двух классов.
Всё-таки как несправедливо! В первом классе не так-то уж трудно учиться. Неужели придётся отдать первоклашкам первое место? Это было бы очень и очень обидно. Да и непедагогично получается. Они же, промокашки эти, могут подумать тогда, будто умнее и старательнее их никого и на свете нет. И не станут ли они смотреть на нас, старшеклассников, как на лодырей?
Обсудив школьное соревнование на сборе, мы вынесли два решения. Одно – по пионерской линии, а другое без всякой линии. Просто мальчишки поклялись «выжать масло» из всех, кто только пойдёт против товарищества, кто не будет учиться на полную мощность. Ну, девочки тоже дали слово презирать и не разговаривать с теми из девочек, кто отстанет от класса.
Да, теперь уж надо нажимать по-серьёзному.
По совету каких-то «святых старцев», мать взяла Марго из больницы и привезла домой. Врачи не хотели отпускать Марго, просили оставить её в больнице хотя бы ещё на одну неделю, но мать настояла на своём и взяла Марго под расписку.
Весь класс возмутился, когда узнал об этом. Мы послали делегацию к Пафнутию, но и он ничего не может сделать.
Он сказал, что есть такой закон, по которому родители могут взять больных детей под расписку. Так же, оказывается, может выписаться из больницы любой взрослый больной.
По-моему, это очень неправильный закон и его нужно отменить. А вот как это сделать – не знаю. Да и теперь уже поздно что-нибудь делать.
Бедная Марго!
Софья Михайловна, правда, успокоила нас. Она говорит, что Марго больше всего нуждается теперь не в больничном режиме, а в хорошем, усиленном питании, и что сейчас от питания зависит многое. Чем лучше будет у неё пища, тем скорее она поправится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90