- Мария Аркадьевна? - партнеры снова и снова прокручивали пленку, сперва одни, потом вместе с Федором, пытаясь выжать все возможное из каждого звука, который на ней слышался. - Как там с деньгами?
- Почти собрала, - отвечает голос Грибовой. - Завтра обещали привезти деньги за квартиру.
- Вот и отлично. Значит, послезавтра встретимся.
- А если у меня ещё не будет всей суммы?
- Ничего, мы возьмем то, что есть, и подождем немного. Муженька вашего, конечно, не освободим, но и ничего дурного ему не сделаем... Значит, так. Послезавтра, в одиннадцать утра, на Горьковском - то бишь, Нижегородском - шоссе. Проедете первый после пятнадцатого километра пост ГАИ, метров через двести после него остановитесь на обочине. Высунете руку с портфелем в окно и так будете сидеть. Мимо вас проедет машина, которая замедлит ход, и один из сидящих в ней на ходу перехватит у вас деньги. И без фокусов, иначе получите вашего супруга по частям, голову отдельно, а туловище - отдельно!
- Я буду не одна, - предупредила Мария Аркадьевна.
- С кем?
- С охранником. Из частной фирмы. Вы же понимаете, я не могу одна разъезжать с такой суммой.
- Частный охранник? Ладно, пусть будет, нам тоже интересно, чтобы наши денежки доехали до нас в целости и сохранности. Только предупредите его, чтоб не смел глупить.
После этого звонка не оставалось ничего другого, как принять план Федора. Марию Аркадьевну удалось убедить в необходимости действовать именно так, а не иначе. Когда её ознакомили с "послужным списком" похитителей и объяснили все обстоятельства дела, она признала правоту детективов и согласилась делать то, что ей скажут. Партнеры понимали, что это решение ей далось нелегко, - но держалась она молодцом и вызывала их неподдельное восхищение. Игорь извинился перед ней за то, что не сумел уберечь её от вмешательства официальных органов, и предложил вернуть деньги.
- Бросьте! - сказала она. - Я вижу, что вы делаете все возможное. Кто же знал, когда я обращалась к вам, - она горько улыбнулась, - что мы нарвемся на столь особый случай?
- Разумеется, в данных обстоятельствах вы повезете не настоящие деньги, а "куклу", - предупредил Игорь.
- Я это понимаю, - кивнула она.
Федор сначала не хотел допускать Игоря до участия в операции, считая, что и роль "охранника" должен исполнить его человек, но Игорь настоял.
И теперь... Андрей поглядел на часы. Половина одиннадцатого. Через полчаса все решится, так или иначе. Если все пройдет нормально - у них в руках будет один из членов банды, и они смогут выцарапать Грибова из лап похитителей. Остальное - дело Федора и его "ребят".
Нет, другого выхода у них и вправду не было... С этой мыслью Андрей и вошел в банк.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
"Мы трясемся в машине "скорой помощи", Васильич приоткрывает глаза.
- Макаров... - бормочет он.
- Похоже, он вас зовет, - говорит мне врач.
Но я-то понимаю, что Васильич имеет в виду: если милиция найдет нелегальный пистолет, то и ему будет плохо, и его семье, и всем друзьям. Я наклоняюсь к нему, слегка сжимаю его руку и говорю:
- Ошибся малость, Васильич. С тобой не Макаров, а Соловьев, - и сразу добавляю подчеркнутым таким тоном. - Все в порядке.
Он попытался улыбнуться - вроде, значит, понял, что пистолет у меня, и я его так заховаю, что никто никогда не найдет. Потом улыбка пропала, и он выдавил, еле губами шевеля:
- Нет... порядка... Порядка нет...
- Лежите и не разговаривайте, - говорит ему врач. - Вам это вредно.
Но Васильич что-то ещё сказать пытается. Врач его уговаривает, а Васильич все меня глазами ищет.
- Здесь я, - я наклонился к нему. - Говори, только тихо. Тебе сейчас голос напрягать нельзя.
- Позаботься... - говорит он. - Может, поживешь с ними...
Это, значит, он свою жену и дочку имеет в виду.
- Поживу, - отвечаю, - пока ты из больницы не выйдешь. Ни о чем не волнуйся.
Он опять улыбнулся - и притих наконец, расслабился.
Приехали мы в больницу, его сразу в реанимацию повезли, я в приемном коридорчике сижу. Полчаса проходит, час. Я сижу, от всего отключился, только картинки перед глазами мелькают. Вот мы в Азербайджане знакомимся, совсем молодыми, вот мы уже на севере, вот мы обедаем с ним два дня назад, вот я из пистолета стреляю и мы подначиваем друг друга, вот рождение его дочери Вальки обмываем, в Средней Азии это было, вот Валька растерзанная... Только картинки, яркие такие, и никаких мыслей. То есть, ничего, что можно было бы чувствами или мыслями назвать.
"Скорая помощь" ещё раз обернулась, Анастасию и Валюху привезла. Их, значит, тоже по разным палатам, в этом, как его, травматическом отделении. Анастасия меня увидела, ключи мне сунула, перед тем, как её дальше увели.
- Так и знала, что ты тут будешь... Последи за квартирой, пока мы не вернемся.
Я ничего ей в ответ сказать не успел, потому как её врачи торопили, чтобы, значит, уложить побыстрей. Может, оно и к лучшему, потому как что тут скажешь?
Сижу я дальше, времени не чувствую. Вечер наступает, за окном уже не солнце, а густая синь. Ну, зимние дни, они короткие. Тут врач идет, из реанимационного отделения. Я встаю, догоняю его "вковылялочку", как я вот эту свою хромую походку называю.
- Как там, - спрашиваю, - Васильич?
Врач в первый момент не понял, потом сообразил. Берет меня под локоток, усаживает на лавку.
- Вы садитесь, садитесь... Уж простите, что забыли о вас... А Феликс Васильевич Пигарев очень плох. Больше не приходил в сознание. Мы его на капельнице держим, но тут средства посерьезнее нужны, которых у нас нет. Мы с областной центральной больницей связались, завтра утром туда его переправим. Если, конечно, он эту ночь переживет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112