— Ни крика, ни слова… — прорычал он, — иначе этот малыш умрет на месте. А ты, старик, заставь молчать своих женщин. Если хоть одна завопит, я выколю ей глаз.Солдаты последовали его примеру: вытащив оружие из своей драной одежды, схватили других детей и, зажав одной рукой им рты, другой делали угрожающие жесты. Хозяин дома вскочил и, дрожа от страха, прогнал испуганных женщин в глубину двора.— Если ты нам поможешь, все будет хорошо, — бесстрастно бросил Мозе, — мы даже заплатим тебе. Но если ты станешь звать стражу, мы вас всех прирежем.Мужчина упал на колени, умоляюще протянув к ним руки. Он так заикался, что нельзя было разобрать слов.— Мы всего лишь хотим остаться здесь до ночи, — пояснил Мозе. — Никто не должен знать, что мы скрываемся у тебя. Слышишь? Иначе дети умрут.— Мы ничего не скажем… — проблеял старик. — Сделаем все, как пожелаешь. Я всего лишь торговец пивом… Я небогат, но возьмите все, что хотите… Не причиняйте зла моим сыновьям.— Плевать мне на твои богатства, — проворчал Мозе. — Мне нужно лишь твое молчание. Скажи, кто живет напротив, в большом доме с садом?..— Дом принадлежит Котилидесу, торговцу оливками, — ответил пивовар. — Он жил в нем, когда был богат… а теперь он разорился… Он сдает его для пирушек, оргий…— Есть там кто-нибудь сейчас?— Да, люди из пустыни, очень беспокойный народ… С самого утра им в дом приносят еду, чтобы приготовить большой ужин. Они наняли для работы на кухне и моего племянника. Среди них есть дикари, наверняка и людоеды. Они вызвали девушек из соседнего борделя, отказались от моего пива… Оно для них слишком светлое…Мозе поймал взгляд Анахотепа. Номарх покачал головой, и непонятно было, что означал этот жест.— Мы останемся здесь, в твоих комнатах, — повторил Мозе. — Детей заберем с собой. При малейшем намеке на предательство мы перережем им горло. Ты понял?Пивовар заверил, что сделает все, что от него требуется. Мозе укрылся в доме, оставив на террасе часовых для наблюдения за домом напротив.— Этой ночью, — сказал он, — когда все опьянеют, мы перейдем улицу и всех зарежем. Подождем заката солнца. Как стемнеет, они начнут пить. Когда стихнет песня последнего пьяницы, мы начнем…— Хорошо, — согласился Анахотеп. — Только не убивайте Нетуба Ашру. Я хочу, чтобы вы отрубили ему руки, ноги, отрезали язык. Выколите еще ему глаза, да так и оставьте. Если он выживет, то поймет, что значит отчаяние человека, который потерял свой ка . А других перебейте как бешеных собак.— Будет сделано, как пожелаешь, — с поклоном сказал Мозе.Наступила тишина. И только слышно было, как во дворе рыдали женщины, а пивовар тихо ругал их.Анахотеп тяжело упал на ложе в темном углу комнаты. Ануна приблизилась к нему.— Ты не Томак, не правда ли? — прошептала она, вглядываясь в лицо старика. — Ты Анахотеп. Только Анахотеп способен уловить след запаха в вонючем воздухе большого города. Даже я этого не могу.— Я вновь обрел обоняние недавно, когда вошел в городские ворота, — ответил старик. — Как-то вдруг, неожиданно… Таким же образом и память ко мне вернулась, когда я очнулся в пирамиде. Впрочем, я этим не очень доволен. Когда я считал себя Томаком, я был избавлен от этой пытки.— Ты бессовестно врал мне, — сказала Ануна. — Ты начал врать, как только вышел из саркофага. Почему?Старик, казалось, наконец вышел из оцепенения. Он улыбнулся хитрой, жестокой улыбкой, мгновенно сделавшей его моложе.— Я подумал, что добрый старина Томак будет тебе милее Анахотепа, — сказал он, показывая попорченные зубы. — Если бы я открылся тебе, приложила ли бы ты столько стараний, чтобы вызволить меня из гробницы? Я в этом не уверен.Ануна должна была признать, что он прав. Анахотеп был кровавым деспотом, и она никогда не стала бы рисковать жизнью ради него. Напротив, она с тайным удовлетворением смотрела бы, как его накрывает песчаная лавина, обрушивавшаяся с потолка.— Но… но как мог ты знать, что должно было произойти? — замявшись, спросила она. — Ты сказал, что карлики собирались оставить меня в гробнице, что они надрезали веревку… Как ты мог это предвидеть? Анахотеп пожал плечами.— Какая ты глупая, — усмехнулся он. — Это так легко себе представить! Я лишь говорил то, что сам сделал бы на их месте. Дураку понятно, что тебя обвели вокруг пальца! О боги, одна только ты ничего не понимала. Нетуб Ашра сделал из тебя идиотку, моя девочка, он околдовал тебя, как и всех, кому раздвигал ноги. Он превратил тебя в свою самку. Как только ко мне вернулся разум, я угадал, что должно произойти. Я знал, кто я, но не мог тебе этого сказать, и тогда я стал играть комедию… Я прикинулся Томаком, старым рыбаком, невинной жертвой, для того чтобы ты пожалела меня и помогла выбраться из западни, в которую я угодил.— Почему ты не умер, когда выпил отравленное вино? — смело спросила девушка. — Если ты Анахотеп, ты не мог защитить рот и желудок растительным лаком, которым Нетуб смазал рты мальчиков… Я не понимаю!Номарх вздохнул. Устало повел худой рукой. Разговор утомил его.— Томак умер, потому что он пьяница. Он, конечно, не был связан с Нетубом Ашрой и ничего не знал о заговоре. Никогда он не якшался с грабителями. Да и как он мог это сделать, если постоянно находился взаперти в моем дворце? Я придумал этот заговор, чтобы усилить твой гнев. Томак был глупым обжорой с вечно пересохшей глоткой. Когда в ту ночь я принес кувшин с отравленным вином, он накинулся на него и первым осушил свою чашу. Яд был очень сильный и сразу убил его. Увидев его в конвульсиях, я тотчас все понял, а так как я уже пригубил вино, то поспешил выплюнуть все, что было у меня во рту… но слишком поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92