Из предбанника послышались голоса. Конечно, подумал Леха, это же крендельская тусовка, кто же еще.
Металлисты Леху удивили. Они явились такими прилизанными да причесанными, какими Леха никогда их еще не видел. Теперь это были и не металлисты вовсе, а какие-то скауты из отряда имени Тимура и его команды.
Вслед за скаутами появился Крендель — и сразу стало шумно, весело, обстановка разрядилась. Леха и не предполагал, что Мишка может быть таким рубахой-парнем.
По Мишкиному приказу Цыпа и Спид убрали жестянки — выкинули их в мусоропровод. Затем девчонки получили по порции какого-то мудреного мороженого (на блестящих упаковках были нарисованы Чип и Дейл с ананасами в лапах; Леха видел эти пачки в «Кальции», в итальянском отделе, но цены там кусались).
— Гуляй, братва! — кричал Крендель. — За все уплочено!
Быстро сварганив на кухне какой-то коктейль, Мишка предлагал его каждому гостю.
— Папайская тюря! — заявил Крендель, разнося на подносе высокие бокалы. — Кому добавки?
Приглашенные элегантно помешивали тюрю соломинками и негромко беседовали. Все это происходило в гостиной под включенный видак «Сони», внутри которого крутилась кассета с видеоклипами «MTV».
Леха уныло пялился на экран и чувствовал себя разочарованным Мейсоном Кепфел-лом из «Санта-Барбары». Это пусть девчонки хохочут над крендельскими остротами, а он, Корольков, останется холоден и неприступен…
Когда тюря из папайи закончилась, Мишка позвал всех в свою комнату, сказав, что там будет «вообще».
Заинтригованные девчонки первыми отправились туда. Они держали одна другую под руки, словно боялись упасть. «Настоящие подруги ходят лишь под руки», — вспомнил Леха слова одной попсовой песенки, которую как-то слышал по «Европе-плюс».
Не нравилась ему вечеринка.
Гости и хозяин замерли перед закрытой дверью. Во время ремонта она была перевешена таким образом, что открывалась теперь в прихожую.
— Сюрприз! — Крендель поднял вверх указательный палец. — За дверью — моя комната. Открываем — и что видим?
Он потянул за ручку.
— Ой! — воскликнули хором девчонки. Лехины брови поползли вверх.
За первой дверью оказалась вторая, металлическая.
— Броня, — сказал Мишка и постучал по двери костяшками пальцев.
И в самом деле, раздался такой звук, словно Крендель стучал по памятнику… или по башне танка.
— Но когда есть ключик, — Мишка жестом фокусника извлек из кармана маленький плоский ключ на блестящей цепочке, — то любая броня открывается легко и просто!
Он сунул ключик в скважину, повернул… Раздалось несколько тихих, аккуратных щелчков — они ясно указали на заграничное происхождение замка, — и Мишка толкнул дверь. Это было сделано эффектно — одним пальцем.
Дверь отъехала. Да-да, она не отворилась, а именно отъехала. Так открываются огромные сейфы в крутых фильмах про банковские ограбления.
— Ух, ты, — произнес Цыпа.
— Вот здесь я и живу, — сказал Крендель. — Прошу!
Пол в Мишкиной комнате оказался приподнятым сантиметров на пять. Блэкмор, который сунулся первым, споткнулся и чуть не загремел.
— Черт! — ругнулся он. — Крендель! Ты чего тут поналепил со своим ремонтом?
— А ничего, — сказал Мишка. — Кстати, воспитанные люди пропускают вперед женщин.
Жмойдяк и Трубецкая, страшно гордые, ступили первыми на ковер, которым была устлана комната. За ними последовали остальные.
Леха, замешкавшись, поймал на себе взгляд Кренделя. У Мишки дрогнули губы, и Лехе вдруг представилось, будто сейчас прозвучит что-то вроде «Моченый» или «маменькин сынок» — как в старые, недобрые времена… Но Крендель лишь молча улыбался.
В комнате стояла удивительная тишина. Леха нахмурился — а это что такое? Словно вата в ушах.
Остальные также недоумевали.
— Ой, — испуганно прошептала Светка Трубецкая. — Что-то… Давит…
— Тишина на тебя давит, — пояснил Крендель, заходя в комнату и закрывая за собой дверь. — Полная тишина, братцы-кролики, это такая штука, которая… которая… — Дверь хлопнула, и ощущение ваты в ушах усилилось; Леха представил себя и остальных закатанными в консервную банку, на манер селедки. — Короче, — сказал Мишка, — мне это нужно, чтобы спокойно слушать музыку.
— Ни хрена не понятно, — Блэкмор покрутил головой. — Гроб какой-то, а не комната.
— Дело в том, что я люблю врубать погромче, — заметил Мишка, проходя на середину комнаты. — Это простая звукоизоляция, — добавил он. — Она тут везде, на потолке, — Крендель ткнул пальцем вверх, — на полу, — палец опрокинулся флажком шахматного таймера, — и на стенах. — Мишка обвел пальцем в воздухе горизонтальный круг.
— А дверь железная — на фиг? — спросил Блэкмор.
— А просто так! — разозлился Крендель. — Чтоб аппаратуру не сперли! И чтоб маманя не доставала! Теперь ясно?
Мишка обвел всех пытливым взглядом. В достаточной ли мере они ошарашены?
Леха оглядывался.
На стенах Мишкиной комнаты висело несколько плакатов. «Мегадет», «Мэноувор», «Сепультура»… Справа стояла разложенная тахта. Слева, у противоположной стены, возвышался, как понял Леха, знаменитый крендельский аппарат. Внушительная махина — но не она сейчас заинтересовала Ко-ролькова.
Леха прошел к окну и прямо перед собой увидел торец собственного дома. Так. Вот, значит, какими глазами смотрит на мир Мишка Крендель. Ясно. Немного ниже — его, Лехино, окно, немного выше — Славкино.
Он развернулся.
— Мы что, пришли сюда тишину слушать? Заводи, Крендель, свою тачку…
— Правильно! — Крендель тряхнул вымытой по случаю вечеринки гривой и подошел к аппарату. Положил, нет, возложил на него ладонь. Оглянулся — как конферансье за секунду до начала представления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52