Зыркнул глазами по Петьке, а потом по Тане. Протянул руку Федору Ивановичу.
— Здравствуй, капитан, все живы-здоровы?
— Слава богу, все благополучно, — ответил Федор Иванович, — а как тут у вас, изменений нет?
Жухов засмеялся:
— Гарновского нет, а значит и изменений нет, — и опять неприятно стрельнул глазами по Петьке,
Подошёл Колёсников, улыбнулся, подал всем руку, а Федора Ивановича обнял:
— Молодец, капитан, вовремя груз доставил. Мы шпуры под скалу пробили, а закладывать нечем, последний запас взрывчатки неделю назад израсходовали. — Колёсников вдруг выпрямился во весь рост и, шутливо приложив руку к голове, как военный, произнёс: — За отличную работу вся команда награждается торжественным ужином. — Рука метнулась в сторону домика. — Прошу проходить. Додоевна, встречай гостей?
— Хнешно, встречу, — ответила Додоевна, — ужин шибко богатый нонче, не стыдно встретить, — и зашла в избу.
Федор Иванович позвал к себе в рубку Колесникова и Жухова подписывать бумаги. Через стекло было видно, что Колёсников бросил взгляд на Таню и Петьку. Стало понятно: старый капитан рассказывает о своих младших матросах. Петька спустился в кают— кампанию, оделся и, схватив уватовский вещмешок с документами Самоволина, выскочил на палубу.
Тётя Нина, Любка и Таня сидели уже на крылечке дома. Как только Петька подошёл к ним, из-под крыльца вылезла собака — серая, похожая на старого волка. Она сразу направилась к Петьке, неторопливо обнюхала вещмешок и слегка вильнула толстым хвостом.
— Линда, Линда, — позвала Любка, но та на неё не взглянула и прижалась тёплым боком к Петькиным ногам.
Геологи приступили к разгрузке баржи. Колёсников спустился в трюм и подавал оттуда ящики с красной полосой на боку. Люди подходили по одному. Осторожно принимали ящик двумя руками, и, крепко прижав к животу опасный груз, сходили на берег, и исчезали в густом ельнике, в распадке.
— Склад у них там, под скалой, и проволока колючая, и надпись: «Стой! Опасная зона», — сказала Любка.
— А сторож у них есть? — спросила Таня.
— Есть, есть, хнешно есть, — раздалось в сенях.
Таня оглянулась. На неё с улыбкой смотрела Додоевна. Теперь она была в сапогах-ичигах, в новой телогрейке. На поясе узкий нож, за голенищем длинная курительная трубка,
— Кушать, почему не заходите. Шибко вкусно нонче, сам Васька Жухов варил.
— Федора Ивановича ждём, — ответила тётя Нина.
— Чего ждать? Сам придёт — мужик, как волк, сам должен нюхать, где вкусно пахнет. — Старуха прислонилась к косяку двери. — Это вон Васька Жухов неделю назад приехал и спрашивает: «Это, вкусного у тебя, Додоевна, нет чего-нибудь?» У меня, говорю, нету, а в тайге вкусного много есть. Сохатых, говорю, много. Разрешение, говорю, Сидоров дал, сам начальник экспедиции, а вы зверя убить не можете. Васька на меня шибко обиделся. А сам этот Васька хитрый, ой хитрый. Он, это, как неважный шаман: говорит, говорит, мушхару в глаза пускает, краски всякие в разговоре употребляет, а сам шибко хитрый, но порядочный человек. Уговорил меня на охоту сходить, а сам вместо меня склад караулил. Сохатку я подстрелила, а он уже тут сразу оказался. Сохатка был немного старый, но жирный, сейчас сами посмотрите. Пойдёмте кушать.
Стол стоял посередине кухни. На нём лежали пучки свежей черемши и тарелки с мясом. Посередине, на берестяном блюде, рыба и горка картошки в мундирах. Не успели сесть, как появился Васька Жухов с Фёдором Ивановичем. Капитан обнял Додоевну, увёл её и тётю Нину в комнату, и там они стали шептаться. Васька Жухов подошёл к Петьке:
— Ну, чего же ты стоишь? Садись, ешь. — Он снял у Петьки с плеча вещмешок. — С собой вещи не таскай, не бойся, воров у нас нету. — Он открыл дверь в сени и бросил вещмешок на кучу шуб возле бачка с водой. — Садись вот сюда, ешь, не стесняйся и за сестрёнкой своей ухаживай. — Он взял Таню за руку и посадил рядом с Петькой. Осмотрел стол: — Додоевна, куда ты спрятала вкуснятинку?
— В печке стоит.
Васька открыл дверцу печки и, обжигая руки, выхватил оттуда тарелку с куском сохатины.
Он потрепал по голове Любку и вышел в сени. Загремел там кружкой и как-будто чем-то зашуршал. Потом, наверное, выпил воду, потому что крякнул и поставил кружку на бак. Проходя под окном в кухне, сказал собаке: «Глупая ты, Линда, хоть и бывшая овчарка». Линда проворчала ему вслед. -
Через час «Таёжница», освобождённая от опасного груза, всплыла. Стала теперь высокой и походила на стремительный корабль старинных мореходов. Команда её прощалась с Петькой и Таней. Уже в который раз они уговаривали их остаться на барже младшими матросами. Таня и Петька, смущаясь, отказывались. Они видели, что команда сама едва-едва сводит концы с концами.
Уходящая баржа превратилась в серую точку. Донёсся удар колокола. Бывшие младшие матросы замахали уходящей «Таёжнице». Она ответила перезвоном. Его подхватили угрюмые скалы и превратили в гулкое эхо.
Додоевна взяла под руки Таню и Петьку:
— В избу пойдём, там ждут вас, документы напишут, работать примут.
В домике было уже прибрано. На скамейках сидели геологи. За столом — седой мужчина в очках. Перед ним два чистых листочка бумаги. Он сразу встал, поправил очки:
— Все свободны, идите на склад, загружайтесь, а я сейчас приду.
Геологи, тепло улыбаясь вошедшим, поднялись из-за стола и повалили на улицу. Человек в очках серьёзно посмотрел на ребят:
— Я начальник кадров по совместительству и я же секретарь партийной организации. Звать меня Иван Иванович Букырин, ваше желание работать в экспедиции я поддерживаю. Сейчас садитесь и пишите заявление на работу.
Петька с Таней сели к столу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64