— Пойдём, Петька, она поволнуется и перестанет.
На тропе Таня обернулась — Житуха шла за ними.
— Пусть идёт, устанем, на ней поедем.
Ребята скрылись. И сразу же из-за сарая вышел человек. Подмышкой он держал большой свёрток. Пристально посмотрел в сторону палаток и лёгкой трусцой побежал в кухню. Обратно вышел с рюкзаком за плечами и направился в сторону штаба.
К реке Петька с Таней спустились возле Кочерги Дьявола. Пошли по берегу, внимательно рассматривая занесённые илом камни. Волнение у Житухи прошло. Она безразлично посматривала на тёмные скалы и неторопливо шагала за ребятами. Подбирала губами выброшенные водой сочные водоросли.
Километров через пять они заметили на застывшем иле следы человека. Два отпечатка. Человек, судя по следам, прыгнул с лодки на полоску ила, а оттуда на твёрдую кромку.
— Стой, Таня, здесь, — рассматривая землю, Петька пошёл вперёд. Следы вели в распадок. Прямо по следам тянулись едва заметные параллельные канавки. Петька вернулся к берегу. — Знаешь, Таня, как будто человек катил тележку на велосипедных шинах. Пойдём вместе смотреть.
Житуха кралась сзади. Ноздри у неё подрагивали — Не тележку он катил, — прошептала Таня, — а бочку с деревянными обручами.
Петька прыгнул в сторону. — Иди сюда, чтоб наших следов не оставить.
Житуха, словно понимая человеческую речь, тоже сошла в пожухлую траву.
Попалась небольшая песчаная полянка, и предположение Тани подтвердилось. На песке были видны отпечатки деревянной бочки. Человек, по-видимому, старался их замести, но нервничал, а может, заметал— ночью и проглядел. Пошла твёрдая земля, и следы исчезли, словно неизвестный вместе с бочкой взлетел в воздух. Таня взяла лошадь за гриву и осталась в кустах, а Петька стал обшаривать узкий распадок. Вот он склонился над расщелиной и помахал Тане рукой. Прикрываясь лошадью, Таня пошла к Петьке. В расщелине лежали два деревянных обруча, эмалированная кастрюля с чёрными следами смолы и почерневшие гнутые досточки. Неизвестный пытался скрыть следы: остатки бочки были кое-где присыпаны сухим щебнем.
— Может, здесь в Жухова стреляли?
Но дальнейшие розыски ничего не дали. Никаких следов ребята больше не обнаружили. К найденным предметам не прикасались, ведь человек мог сюда вернуться в любой момент, заметить, что кто-то трогал их и броситься в погоню.
К стойбищу возвратились своей же дорогой. На всякий случай зашли со стороны палаток. В стане никого не было. На столе под навесом сидела ворона и спокойно склёвывала неубранные остатки пищи… Таня прогнала ворону и принялась готовить ужин, а Петька побежал к штабу. Зашёл за угол, посмотрел на дверь и сразу же шмыгнул в кусты. Хворостинки на двери не было. Она валялась в нескольких шагах от порога. Петька выхватил ракетницу, взвёл курок. Подкрался к дому и рванул на.себя дверь. Никого. Петька прыгнул внутрь, наставил ствол в правый угол.
— Выходи, гад, из-за печки.
Не ответили. Прыжком Петька вылетел на улицу, через окно посмотрел за печку. Пусто. Крадучись, зашёл обратно. Заглянул под нары. Вытащил вещевой мешок. Картонная папка исчезла.
Значит, документы взял не Жухов и не Рыжий, а кто-то третий. И он, этот третий, теперь понятно, связан с ними. Но как он вынул, не попавшись в чернильную ловушку. Может, он оттаскивал нары? Петька потянул на себя нары, но сдвинуть их не смог. Они были прибиты большими гвоздями к стене. Один гвоздь был загнутый. Петька машинально потянул за него и легко выдернул. Широкая доска отодвинулась… И не надо лезть под низкие нары. Бери свободно все, что там лежит.
Петька придвинул доску к стене, вставил гвоздь, сел на порог и стал глядеть на пустой мешок: «Кто-то нашёл утопленную Вогулом бочку по документам Самоволина. Переживёт ли старый бакенщик такую неприятность?»
Только через много дней ребята узнают, что предупреждение «спрятать документы или сжечь», переданное в записке Федора Ивановича, поступило лично от Казимира Самоволина. Его насторожило необъяснимое происшествие.
Поздно вечером, засветив маяки, Самоволин попил чаю у костра и пошёл спать. Подходя к избушке, увидел человека с лошадиной головой. От неожиданности Казимир выронил из рук топор. А пришелец с уродливой головой спокойно захлопнул дверь и пошёл в глубь распадка.
— Кто вы? — закричал Самоволин — Остановитесь!
Не оборачиваясь, урод шагал как ни в чём не бывало.
Опомнившись, Самоволин подскочил к завалинке, поднял доску, выхватил оттуда ружьё.
— Стой! Стрелять буду!
Урод не прибавил шагу. Старик пробежал за ним метров десять, запыхался, затем выхватил из кармана патрон, зарядил.
— Стой! Последний раз говорю!
Человек молча уходил. И уже растворялся в сумерках, когда Казимир, не целясь, нажал спусковой крючок. Выстрел не прозвучал. Казимир взвёл второй раз курок. И опять только лёгкий металлический щелчок. А человек раскатисто захохотал, затряслась конская голова. Самоволин спрятался за камень. От бессилия его забила нервная дрожь.
По кустам он пробрался к старой церкви. Через потайную дверь поднялся по скрипучим ступеням на колокольню. Он пытался увидеть ночного пришельца, но тайга уже поглотила его. И тогда старый бакенщик решил напугать негодяя. Он схватился за толстую верёвку, раскачал тяжёлый язык и стал бить в старинную медь. Гулкие удары поплыли по лунным дорожкам реки. Их за много километров услышала команда «Таёжницы». Федор Иванович понял: что-то случилось у Казимира. И дал команду полный вперёд. Но старая баржа преодолела разделяющее их расстояние только к утру.
До рассвета Самоволии просидел на башне, кутаясь в солдатскую шинель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64