Она походила на маленькую молнию, острие показывало вниз. Петька сложил горкой несколько камней и встал сверху на них, не удержал равновесия и упал. С шумом покатились камни, шлёпнулся об пол карабин.
— Что случилось? — глухо донеслось из мехового мешка. Петька подошёл к Тане и рассказал о стрелке.
— Ты забыл, что ли? Это же личный знак Ельникова, начальника пропавшей экспедиции. — Таня выбралась из мешка. — Он неспроста её здесь поставил. Тут, Петька, какая-то тайна.
Вооружившись пылающими головнями, стали осматривать запылённую стенку хребта. Под лопнувшим потолком пещеры Таня увидела дыру, забитую старой чуркой и замазанную глиной. Чей-то тайник. На глине виднелись отпечатки тонких пальцев. Острыми камнями ребята выбили пробку. Их сразу оглушил гул. Как будто там, внутри хребта, был подземный аэродром, и все самолёты ревели. Из дыры шёл туман и морозными искорками оседал на каменной стенке. Петька заглянул в дыру — темень и грохот водопада. Сунул туда обгорающее полено. Сквозняком его стало раздувать, полетели искры, вспыхнуло пламя.
Петька вздрогнул. Огромная уходящая в бесконечность пещера. Потолка не видно. Внизу красноватой пеной кипела вода. В ней крутились белые переломанные деревья. На камнях слева — чёрная избитая лодка, и в ней… (Петьке стало не по себе) скелет человека. Разбитых лодок было несколько, торчали ребра шпангоутов, кили, форштевни, тонкие обломки мачт.
Петька забил дыру чуркой и достал карту Главного хребта. И вот тут-то они с Таней сделали открытие. На противоположной стороне хребта тёк правый рукав реки. И они вспомнили слова Василия Жухова: «Пять километров рукав течёт, прижимаясь к хребту, и после этого мельчает, вода, по-видимому, уходит в почву».
Петька заволновался, вскочил, несколько раз обошёл костёр.
— Вода, Таня, не в почву уходит, а под хребет, от этого рукав и мельчает, а выходит вода здесь, на этой стороне. — Петька ударил рукой по стенке хребта, смотри, какой туннель себе пробила.
У Тани заискрились глаза:
— Петька, это же третий вариант!
И, как маленькие шаманы, они стали плясать вокруг костра. Успокоившись, отметили на карте координаты, поставили восклицательный знак.
— Примерные размеры отколовшейся горы можете указать? — Петька назвал длину, высоту и ширину. Анатолий Васильевич взял логарифмическую линейку, подсчитал и сказал лётчику Саше:
— Пожалуй, одним взрывом уберём. — Перед уходом Сидоров попросил: — О третьем варианте никому ни слова. Везде будьте осторожными. В городе людей много. Могут специально навязать разговор об экспедиции. Старайтесь уйти от таких собеседников. Тимка от нас инструкции получил. В случае чего, ребята, он работал не радистом, а поваром вместе с вами.
Таня подняла голову с подушки:
— Анатолий Васильевич, а почему вы про город сказали?
— Через недельку-другую мы посылаем вас троих в город — учиться на подготовительных курсах в геологическом техникуме. Стипендию будете получать от нашей экспедиции, в городском банке. Тимке мы все рассказали. Он будет у вас главным казначеем. Жить будете в деревянном доме, он теперь собственность нашей экспедиции. Четыре года пролетят незаметно, и вернётесь к нам уже полноправными геологами.
Сидоров и лётчик Саша попрощались за руку с Петькой и Тимкой, а Тане галантно поклонились и на кровать к её ногам положили голубую коробочку.
Гости ещё разговаривали с доктором в приёмной, а Таня уже раскрыла коробочку. Там оказались крохотные часики и блестящий браслетик к ним. Таня ойкнула от неожиданности и смутилась. А Тимка, как будто делал такое тысячу раз, выдернул Танину смуглую руку из-под одеяла и стал прилаживать часы. Потом они с Петькой по очереди спрашивали у Тани, сколько времени, и она каждый раз, изгибая руку, медленно, певучим голосом отвечала. И все трое смеялись и опять спрашивали.
Вечером Петька хотел по-своему приладить узенький браслетик часов и уронил его на пол. Блестящей ящеркой тот соскользнул в щель между досок. Зацепить его линейкой не смогли, он отлетел в сторону и закатился куда-то в ямку. Решили поднять доску. Осмотрели гвозди — один новый, шляпка не закрашена. Доску кто-то недавно отрывал.
Тимка, крадучись, принёс из сеней топор и спрятал под матрац к Петьке. Стали ждать, когда медсестра и врач уйдут ужинать. Тимка нервничал, через полчаса ему надо было идти в штаб и дежурить у рации. Врач домой не собирался, он зажёг керосиновую лампу и занялся составлением документов,
— Ты иди, Тимка, я сам ночью доску оторву и вытащу браслет, а топор через форточку брошу на крыльцо, а ты утром занесёшь. Ночью Петька отодвинул кровать, взял топор и принялся за доску. И вздрогнул от Таниного голоса.
— Под топор положи полотенце, а то вмятины останутся.
Таня спрыгнула с кровати и стала ему помогать. Лезвие топора Петька вставил в щель у самого конца доски. Вдвоём они налегли на топорище. Гвоздь вылез без скрипа. Отвели толстую плаху в сторону, легли на пол и стали шарить руками в тёмной щели.
— А-а-а! — вдруг крикнула Таня и отпрянула в сторону.
— Прищемила палец?
У Тани губы свело судорогой.
— Там, кажется, голова человека.
Петька запустил руки в щель. Под балкой у печки пальцы нащупали что-то мягкое круглое. Что-то меховое и тяжёлое и в одном месте холодное…
— Кто-то идёт сюда, — прошептала Таня.
Захрустел снег у крыльца, брякнула щеколда.
— Откройте, это я — Тимка. — Войдя, он сбросил с себя полушубок и валенки, лёг на пол и тут же вытащил из-под пола браслетик. Потом спросил: — Вы почему такие насторожённые?
— Мы шапку оттуда подозрительную вытащили, вон она под кроватью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64