На втором уступе, где лежали песчаные холмики, Тимка увидел продолговатую ямку. Обошёл её вокруг, щупал пальцами голубой песок и как будто принюхивался. Потом сам осторожно лёг в ямку на спину. Вытянул руки и ноги. До концов вмятины не достал. Поднялся встревоженный. Подошёл Петька, спросил, кто это мог быть.
— Не знаю, — ответил Тимка. — Вроде медведь, но ни одной шерстинки не нашёл. И следов нету.
— Может, всё-таки, человек. Может, тот бандит?
— Но человеческих следов тоже нету.
Они вышли из голубого коридора, и тут Петька увидел подозрительную вмятину, как будто кто-то опирался ладонью. Тимка сел на корточки, осмотрел и решил, что это был медведь, потому что у человека не бывает таких здоровенных ладоней.
ЦЕНТРУ (ИЗ ТОКИО)
…Сюда прилетел из Берлина офицер «Отдела зарубежных связей». Группе «Феникс» он привёз безупречно сделанные советские документы. Агенты после проведения операции «Гаусс» проникнут в районы прохождения Кругобайкальской железной дороги для диверсий. Приметы офицера: выше среднего роста, толстый, лицо обрюзгшее, глаза широко поставлены, водянистого цвета. Носит очки. Ему лет сорок пять. Свободно говорит по-русски. Знает Забайкалье. Он возглавит группу «Феникс».
Авдеев
Два дня ушло, пока Петькин отряд спустился с южного склона хребта. Питались корешками, травой, жевали нежные побеги пихты. Мелкие птички на тонких ногах, прыгающие по россыпям, были слишком маленькой целью для лука.

ГЛАВА 12
Однажды они обходили озеро, и попали в странный распадок. Невысокие скалы ограждали его с четырех сторон. Вход походил на туннель. И Петьке показалось, что этот туннель когда-то пробивали люди. Он поднял глаза и удивился. Прямо над аркой был высечен из камня сидящий человек с вывернутыми наружу пятками. Ребята внимательно рассмотрели его. У человека было несколько рук. Две показывали на небо, две на землю, и ещё две были изогнуты, как у танцора…
— Мальчишки, откуда он здесь?
— Ха, — сказал Шурка, — понятно откуда. Ранешные люди здесь молились. У нас, на Байкале, я в лесу видел такого же, только медного, в зимовье у бурята Зандры Бадаева. На полочке стоит. Он ему молится. А в идолов, как другие буряты, он не верит.
Ребята заметили на скалах давно поблекшие рисунки: люди, костры, покойники и большие собаки возле них. Из собачьих глаз текли слезы.
— Здесь не молились, — сказал Петька, — а людей хоронили. Сжигали мёртвых, а пепел закапывали. Некоторые народы и сейчас так делают, мне отец рассказывал.
Среди курчавой травы, как черепа, лежали рядами круглые белые шары. На одном из них Таня различила шестирукого человека, печально смотрящего в небо.
Ребята тихо вышли с давно забытого древнего кладбища. Шурка немного отстал и, оглянувшись на сидящего человека, незаметно перекрестился, по-видимому, на всякий случай.
У Тимки старинные захоронения никакой грусти не вызвали. Он, наоборот, стал деловитым, начал оглядываться по сторонам и полез прямо в гору.
— Тимка, зачем в гору-то, давай по распадку.
— Вы стойте, а я залезу, посмотрю. Избы здесь должны быть. Мёртвых издалека же не возили.
— Ты что, Тимка. Это же тыщу лет назад было.
— Там тумба одна, совсем как новая стоит, и слова на ней: «Регина Блажиевская и Ян Самборский».
Как угорелые, бросились в гору.
Тимка оказался прав. В конце распадка куполами белели холмы. Возле них несколько деревянных построек и дорога, заросшая травой. Может быть, это была деревня Жаргино. Опережая друг друга, пошли вдоль горы. И уже не обращали внимания ни на птиц, ни на горный чеснок, ни на бурундука, настойчиво мелькавшего между камней.
Поднялись на взлобок и поразились. Широченный распадок был весь перерыт. Пирамидами высились кучи белого песка, лежали лиственничные бревна, покрытые плесенью, крыша какого-то сарайчика. На уступе скалы стояла высокая четырехугольная будка, рубленная из толстых брёвен. Она походила на сторожевую башню с маленькими, как щели, окнами. Вокруг неё шёл деревянный балкончик.
Ребята спустились и стали рассматривать давно заброшенный карьер. Возле брёвен лежала аккуратная кучка чугунных заржавленных колёс от тачек. Стальные обломки кайл. Под цинковым листом, горячим от солнца, обнаружили шесть лопат и кувалду, красную от ржавчины. Доски в полбревна толщиной подпирали нависшую над песчаной кучей эстакаду. Шурка шарахнул заржавленной лопатой, и доски, и эстакада рухнули. Поднялась туча тяжёлой пыли. Доски, оказывается, закрывали вход в туннель. По скрипучему песку ребята подошли к провалу.
— Это забой, — сказал Тимка, — наверное, золото добывали, как у нас на Байкале.
Таня вместе с Петькой вошла в забой. Потолок его был укреплён брёвнами, но все это едва держалось. На каменистом полу валялись кайлы, колеса, какие-то тяжёлые обручи. У выхода стояла толстая, чугунная плита с круглыми дырочками, наподобие сита.
— Пойдёмте на ту сторону карьера, заберёмся в башню, — предложил Петька, — в ней можно и заночевать.
Шурка оживился:
— Пошаримся. В таких башнях всегда интересные штуки находят.
— Ничего там не найдёшь. Там охрана жила.
— Найду. На Байкале, в Сенной, такая же башня была. И на чердаке старик Башкурин бутылку с золотом нашёл. И наган нашёл, восьмизарядный. Помнишь, Тимка?
— Помню. Наган был только шестизарядный.
К башне вели едва заметные в скале ступеньки, заросшие зелёным мхом.
— Мальчишки, вы бы лучше не лазили, оборвётесь ещё.
— Не по таким вышинам ходили, — хвастаясь, заявил Шурка.
Положили вещи у скалы, сбросили лишнюю одежду и полезли вверх, цепляясь руками за скользкие камни. Петька докарабкался до уступа, схватился за деревянную балку и стал подтягиваться…
Таня посмотрела на башню и обомлела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56