Они снова посмеялись.
— Не похоже, что ты такой застенчивый, — сказала Нэнси. — А если по правде?
— По правде, никогда не страдал особой стеснительностью. Но с тобой… Не знаю… Хотел сегодня… сейчас, за обедом, стать посмелей, только опять не получается. Думал кое-что сказать тебе…
Нэнси было весьма любопытно узнать, что именно, но она не стала настаивать, видя, что и в самом деле Дон несколько взволнован и напряжен.
Обед, состоявший из смеси самых различных морских блюд, в основном жареных на рашпере — grigliata misti, — был великолепен, а десерт и того лучше: земляничный торт со сливками — объедение! Нэнси заметила со смехом, что подобные сладости повергли бы ее подружку Бесс Марвин из Ривер-Хайтса в состояние, близкое к обмороку. Хотя той с ее фигурой и не очень следовало бы увлекаться тортами…
Они болтали о разных малозначительных вещах, вспомнили и о бале-маскараде, который должен был состояться завтра вечером во дворце Фальконе. Прямо как в опере Верди!
Дон сказал немного смущенно:
— Я тоже собираюсь на этот бал. Чем не займешься от скуки, хотя время сейчас для этого вроде не совсем подходящее. Но в семье маркиза такая традиция. А против традиций не попрешь, правда?
Нэнси согласилась. Дон продолжил с еще большим смущением:
— Я надумал нарядиться знаешь кем? По-итальянски их называют «браво». Это бандиты, наемные убийцы. Конечно, я говорю о старых временах и о старинных нарядах. Сейчас эти люди носят джинсы, «адидасы» и все такое… Если захочешь тоже во что-то одеться, я тебе дам адрес одной лавчонки — у них всякого такого барахла навалом, и недорого…
Нэнси вернулась во дворец в куда лучшем настроении, чем когда отправлялась на эту прогулку.
Отца она обнаружила в гостиной. Тот наслаждался звуками сонаты Шопена, которую играла на рояле светловолосая Катрина ван Хольст, и выражение его лица — если, конечно, оно не относилось к музыке — заставило дочь подумать с тайной улыбкой: о Боже, неужели у отца это зашло так далеко?..
Катрина закончила пассаж, и мистер Дру сказал:
— Наконец-то! Мы скучали без тебя за обедом, дорогая.
— Думаю, что Нэнси и Дон если и обедали где-то, то не особенно скучали, — заметила не без юмора Катрина, и Нэнси, опять же внутренне, согласилась с ней.
Тара Иган была уже в их общей комнате и поджидала Нэнси. Ее настроение представляло резкий контраст с настроением подруги. Нэнси удалось узнать, что они с Джанни тоже поели в каком-то захудалом кафе, но он был малоразговорчив, мрачен, даже не вполне вежлив, и вообще Тара очень обижена.
— Тебя я тоже не понимаю, Нэнси, — сказала она жалобным тоном. — Если ты влюблена в Джанни, так и скажи, зачем голову морочить?
Нэнси немного разозлили эти слова, но в еще большей степени ей было жаль подругу; а еще ее удивляло, как та не видит, что сама Нэнси делает все для того, чтобы избавиться от домогательств Джанни. Поэтому она ответила вполне искренне и по возможности мягко:
— Совсем нет, Тара. Клянусь тебе! С чего ты взяла?
— Тогда зачем ты пошла с нами? И почему окончательно не дашь ему понять, что он тебе не нужен?
Ну что тут ответить этой несчастной, уязвленной в своих нежных чувствах девушке? Как объяснить, что не так уж просто ни с того ни с сего отвернуться от человека, даже не слишком симпатичного тебе, даже если его поведение кажется подозрительным. Она же все-таки прирожденный детектив, человек, чье предназначение наблюдать и изучать действия и тайные помыслы других и делать на этом основании выводы и заключения, которые могли бы привести к разгадке многих тайн, многих совершенных или еще готовящихся преступлений.
Нэнси попыталась произнести еще несколько слов в утешение, но, видя, что те не возымели должного действия, пожала плечами и закончила так:
— Что ж, извини, Тара. Очень сожалею и с этой минуты не стану ни во что вмешиваться. Обещаю тебе… Хотя продолжаю беспокоиться…
По прошествии некоторого времени Тара почти совсем оттаяла и готова была примириться, а возможно, даже попросить прощения, но Нэнси, уставшая за день, довольно быстро уснула.
Однако долго поспать ей не удалось: разбудил пронзительный крик. Она приподнялась на постели, ничего еще со сна не понимая, не отдавая себе отчета: сон это или явь.
Сквозь высокие задрапированные окна пробивался лунный свет. Его было немного, но вполне Достаточно, чтобы увидеть посреди комнаты какую-то темную фигуру.
Нэнси замерла от ужаса. Ее рука непроизвольно потянулась к настольной лампе, зажгла ее. Это был ночник, и в комнате не стало намного светлее.
Фигура в капюшоне, натянутом на голову, продолжала приближаться к кровати Тары, но, увидев, Что зажегся свет, резко повернулась в сторону Нэнси.
Теперь настал черед вскрикнуть Нэнси: расширенными от ужаса глазами она увидела страшное, похожее на череп, лицо под капюшоном!
ИСТОРИЯ С ПРИВИДЕНИЕМ
Нэнси понимала разумом, что надо бы выскочить из кровати и кинуться к вошедшему, чтобы понять хотя бы, кто или что это… Но вся она была скована страхом и не могла сдвинуться с места.
Тара закричала во второй раз, и тогда призрак, или кто это был, направился к двери. Он задержался у выхода, устремив взгляд в глубь комнаты, словно раздумывая, следует ли такому эфемерному существу, как он, подчиняться человеку, созданному из плоти и крови, и потом с явной неохотой выскользнул в коридор и затворил за собой дверь.
Нэнси к этому времени уже нашла в себе силы соскочить с кровати. Она бросилась к дверям, но была остановлена истерическим криком Тары:
— О Боже! Нэнси! Не надо!.. Не оставляй меня! Нэнси! Я не могу!..
Тара громко рыдала, и Нэнси поспешила утешить подругу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38