И, наоборот, все антипольские зигзаги политики, Сагайдачного, без всякого сомнения отражали настроения и устремления и его личные и всего народа.
Что другое как не эти настроения могли вызвать вступление Сагайдачного со всем войском в Киевское Братство, не признанное королем, центр борьбы против Польши и ее политики с совершенно определенными промосковскими симпатиями и связями?
Титулование царем Михаила Федоровича и предложение служить ему в борьбе против всех его врагов (значит и Польши) в то время, как Польша его царем не признавала и с Москвой была только во временном перемирии, другого объяснения, как выражение подлинных настроений народа иметь не могут.
То же самое можно сказать и об обращении митрополита Борецкого к Москве с просьбой принять всю Украину в свое подданство. Настроения же своего народа митрополит конечно, хорошо знал.
Переход казаков на сторону Москвы во время похода на Москву, не встречал противодействий со стороны Сагайдачного. В польских архивах сохранилось письмо участника этого похода польского шляхтича Загурского, в котором он прямо обвиняет Сагайдачного в содействии переходу целого козацкого полка (Ждана Коншина) на сторону Москвы.
Нигде в исторических документах нет следов, чтобы Сагайдачный противодействовал переходу украинцев в Московское Государство и в то же время сохранилось множество подробных донесений пограничных московских воевод об этих переходах, с указаниями не только числа перешедших, но даже и их имен.
И, наконец, завещание Сагайдачнога, по которому он все свое не малое имущество завещал Киевскому Братству с тем, чтобы на доходы с этого имущество содержались и обучались бедные дети. Чему будут обучаться и в каком духе воспитываться эти дети, Сагайдачный знал и, если бы он был врагом русско-украинского братства и единства, как это утверждают шовинисты-сепаратисты, то такого завещания, конечно, не сделал бы.
Сравнительно длительное возглавление Сагайдачным Украины-Руси было периодом консолидации всех ее культурных сил, объединенных, несмотря на классовые противоречия, в ненависти ко всему польскому, католическому, особенно же к униатскому.
Осознавши себя, как угнетаемый и преследуемый поляками народ, Украина-Русь искала выхода из невыносимо тяжелого положения в составе Речи Посполитой Польской. И взоры ее передовых людей и чаяния широких народных масс все больше и больше обращались к единокровной и единоверной Москве. Росли и крепли культурно-религиозные связи Киева с Москвой. Расширялись торговые сношения Руси Московской с Русью-Украиной.
Москва всячески поощряла эти торговые сношения, давая ряд льгот купцам с Украины-Руси. Сохранилось много исторических документов, доказывающих покровительство московского правительства украинцам, приезжавшим с товарами в пределы Московского государства: например, по прямому распоряжению правительства был создан ряд “заезжих дворов для купцов из Черкасс”, (тогда в Москве украинцев часто называли “черкасами”) и “литовских людей”, то есть из Украины.
Занятая своими войнами, Польша не могла остановить этот процесс созревания национального самосознания Украины-Руси, несмотря на то., что он был в полном противоречии с интересами Речи Посполитой, стремившейся слить воедино все население своего государства. Средством для слияния было избрано католичество. Но вместо слияния католичество своими мероприятиями привело к полному отчуждению и враждебности между поляками-католиками и православным населением Украины-Руси, которое само себя называло тогда “русскими”
Принятый на Западе в этот период, на соборе в Аугсбурге в 1555 г., принцип “quius regio-eius religio” (“чье правление – того и вера”) населением Украины-Руси, был решительна отвергнут. Несмотря на то, что его короли-короли Польши были ярые католики, Украина-Русь твердо и непоколебимо стояла на стороне православия.
Фанатизм и непримиримость католической церкви создали предпосылки для религиозной войны внутри Польского государства и, в конечном результате, привели к ее разделу (B конце 18-го века.).
Но, с общероссийской точки зрения, возможно, что именно действие католической церкви спасло Украину-Русь от полного поглощения польской культурой и направили ее пробудившееся и, особенно обостренное благодаря преследованиям, национальное самосознание по путям к сближению с Москвой.
Период Сагайдачного (первая четверть 17-го века) можно назвать периодам окончательного осознания населением Украины-Руси невозможности наладить совместную жизнь в одном государстве с поляками. Логическим выводом отсюда было стремление разорвать, навязанную ей историческими событиями, связь с Польшей и устроить свою судьбу сгласно с собственными интересами и желаниями. Началась борьба за освобождение.

Восстания 30-х годов 17-го века


Тарас Федорович, Павлюк, Остряница

Уже с кокца первой четверти 17-го века начало назревать новое восстание. В сохранившемся письме польского магната князя Збаражского, подробно описывается неустойчивое положение на Украине и предвидится возможность новой “бури”. “Опасность войны с рабами”, как пишет Збаражский, “никогда еще не угрожала польскому государству с такой очевидностью, как в данный момент” (июль 1625 г.). “Все те русские края, которые считают себя угнетенными, частично властью частных собственников, частично же возмущаются против церковной Унии, несомненно будут мстить нам вместе с казаками”.
В том же 1625-м году Севский воевода доносил в Москву, что на Украине готовится восстание, что казаки призвали на помощь донских казаков и хотят вместе с ними, “
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141