Отец с виноватым видом прижал к себе ребёнка, а лицо матери покрылось слабым румянцем.
Трамвай остановился. Женщина глянула в окно и, подхватив сумку с провизией, заторопилась к выходу.
– Ну, растите его большим да хорошим! – крикнула она с подножки.
Глядя на эту молодую пару, я подумала, сколько им волнений предстоит с малышом, сколько тревог, забот, бессонных ночей, сколько радостных надежд будет связано с ним. И оправдаются ли они, эти надежды?
Когда родится ребёнок, появляются новые заботы, новые хлопоты. Куда лучше поставить кроватку? Какую купить ванночку: эмалированную или из оцинкованного железа? Хватит ли ему пелёнок и распашонок? Не надо ли купить второе одеяльце?
А сколько нежности, теплоты вносит ребёнок в семью, в отношения между родителями! Если и встречаются порой между ними размолвки, то достаточно бывает улыбки ребёнка, забавного словечка, еле выговоренного малышом, как горечь взаимной обиды улетучивается. Как много неубывающего счастья даёт семья! И как дети украшают нашу жизнь, делают её полнее, ярче, осмысленнее!
Но встречаются бездетные семьи, где от мужа или жены можно услышать:
– А-а-а! Нынче такие детки пошли, что лучше без них!
Что скрывается за этой фразой? Действительная ли нелюбовь к детям и нежелание их иметь? Или ею прикрывается боль от собственной неполноценности, стремление оправдать себя в том, что они не смогли дать обществу новых членов?
Но в последнем случае никто не собирается упрекать бездетных супругов. В их воле взять и воспитать чужого ребёнка. Разве мало у нас детей, нуждающихся в материнской и отцовской ласке?
Между тем нередко можно наблюдать в жизни, как такие супруги всю свою нерастраченную любовь и нежность отдают животным – собакам, кошкам. Конечно, любовь к животным – похвальное качество. Оно свидетельствует о доброте души. Но порой эта привязанность доходит до абсурда. С кошкой или собакой нянчатся, как с ребёнком. Их купают, завёртывая в одеялко, выносят на прогулку, кормят с ложечки…
И хотя я прекрасно понимаю, что та или иная привязанность – это личное дело каждого, но всякий раз, когда я вижу таких людей, думаю: «Лучше бы вы о каком-нибудь ребёнке позаботились. Больше чести вам было бы!»
* * *
Случается, что в одной и той же семье вырастают различные дети. Одни радуют отца и мать, а другие приносят им только разочарование и горе. И родители порой недоумевают:
«Как же так? Воспитывали их одинаково…»
Вот в том-то и беда, что «одинаково». А дети-то были разные. Каждый из них имел свои вкусы, склонности, особенности характера, и нельзя было всех «стричь под одну гребёнку». Уж тут хочешь не хочешь, а приходится приноравливаться к индивидуальным особенностям ребёнка. Иного возьмёшь больше лаской, другому нужна строгая взыскательность, требовательность.
Да и случаи в семье бывают самые различные, и только исключительная гибкость поможет верно сориентироваться и избежать педагогической ошибки.
Главное в воспитании – живое, душевное влияние, которое оказывают родители на детей, и такое влияние неотделимо от всей атмосферы, властвующей в семье. Ведь семья не просто житьё взрослых и детей под одной крышей. Настоящая семья – это нечто целое, живое. Здесь и ласка, и забота, и шуточный спор, и задумчивая песня, и возня с малышами, и серьёзная беседа со старшими, и планы на будущее, и семейные праздники, и труд, посильный для детей, и многое другое, что наполняет жизнь семьи дыханием простого человеческого счастья.
Я не помню, кому принадлежат эти слова, но они очень верно определяют понятие «семья» и близки мне.
КЕМ БЫТЬ?
Каждая весна приносит в нашу семью столько волнений, столько забот, что какое-то время мы с Иваном Николаевичем живём только экзаменами детей.
Вот и сегодня чуть свет я просыпаюсь от слов мужа: «Маша! Не пора ли будить детей?»
Ну, конечно, пора. Ведь сегодня у детей начинаются экзамены! Вскакиваю, второпях накидываю платье и бегу в кухню поставить на плиту чайник. Но, оказывается, не спалось не только нам с отцом. В кухню умытый и причёсанный входит Валя.
– Мама! Где моя белая рубашка? – Вот она. Включи поскорее утюг…
– Да я, мама, все уже выгладил: и брюки и галстук, осталась одна рубашка. Ты знаешь, как я рано проснулся? Ещё солнца не было, только птицы пели. Как они чирикали! Изо всех сил!
По лицу Вали видно, что он необыкновенно счастлив этим своим первым ранним пробуждением. Ещё никогда не видел он восхода солнца и не подозревал, что птицы могут так петь. – Иди скажи девочкам, чтобы вставали.
– Да они проснулись уже. И Юрка тоже…
– Валя! А где валенки? – спрашиваю я, вспомнив вдруг об обуви, которую Валя вынес вчера во двор для просушки.
– Ой, мама, они там остались, во дворе…
– Ещё этого не хватало!
По-настоящему надо было бы дать Вальке хороший нагоняй, но нельзя, сегодня ведь у него первый в его жизни экзамен, недаром он проснулся раньше всех в доме; поэтому я, сдержав себя, говорю лишь:
– Иди и принеси их…
А сама думаю: «Так они и будут там лежать! Только подумать, целый мешок обуви, семь пар! Ну и разиня! Оставил всех без обуви…»
Возвращается Валя сияющий: на спине его мешок с валенками. Он забирает свою рубашку и уходит гладить её.
– Мама! У тебя найдётся английская булавка? – спрашивает Лида, заглядывая в кухню.
– А мне мама, надо пуговицу! – требует Юра.
Я то и дело отрываюсь от плиты, и есть опасение, что завтрак не будет готов вовремя. На помощь мне приходит Иван Николаевич. Он старательно, не торопясь, чистит картошку.
А в детской между тем кипит работа! Юра пришивает пуговицу к рубашке. Оля заплетает косы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79