» —Павлин, распахивая хвост павлиний.
И чудо-юдо, помнится, своюДиковинную спину изогнуло,Дав место ворону и воробью.
Зверь или не зверь стоял в углу сутуло.Он показался мне, безрог, кургуз,Ублюдком каракатицы и мула.
А вон — ишак. Он не терпел обуз.Не подходи, мол, я тебе не кляча!Он от безделья пухнул, как арбуз.
А тут, и там, назойливо маяча,Вынюхивала вдоль и поперекИщейка, за пронырливость незряча.
И под ногами был так мал хорек,Что бегая от края и до края,От тумаков себя не уберег.
Во все углы влетая и влезая,То лаяла, то делала апортХозяина искавшая борзая…
Многообразие голов и мордС годами подзабыв,поди попробуйТеперь в подробностях писать рапорт!
Все ж вспоминаю: буйвол крутолобыйНабычивался, душу леденя,И на меня таращился со злобой.
А вот сама боялась, как огня,Очами увлажненными блистаяОлениха, отпрянув от меня.
И вперемешку копошилась стая,Но в одиночестве сидел беляк,Напоминавший спесью горностая.
Мартышка же, кривляка из кривляк,Сидела, точно вовсе без извилин.Всех передразнивая так и сяк.
Веселая синица, мрачный филин,И зверь вон тот, и пташечка вон та…Но нет, я перечислить всех бессилен.
Вдали он слон, вблизи же — мелкота.И часто по ошибке за КатонаЯ принимал облезлого кота!
И в наше время, как во время оно,Такие недоразуменья сплошь:Летит, как сокол, сядет, как ворона
Но как же я средь этих морд и рожБез толмача по-волчьи, по-бараньиПоговорю про истину и ложь?
Я снова был отчаянья на грани,Но прошептали милые уста:«Я обо всем подумала заране.
Мы в этом помещенье неспроста.Ты погулял тут, подивился всяко.Гляди-ка в направлении перста.
Вон, у корыта, экий раскоряка!»И я узрел в посудине бурдыОгромного недвижимого хряка.
В сравненье с ним и жирные худы!Не знаю, королем ли мясобоенНазвать его, но весил он пуды.
И спутница рекла: «Будь смел, как воин,Тогда вниманья этого «гуся»Ты, несомненно, будешь удостоен.
Его послушай, впрочем, не прося,Чтоб воротился он к привычкам старым.И в этом суть, я полагаю, вся:
Его ведь не заманишь и нектаромСтать человеком и уйти домой.Но только время потеряешь даром».
И был обескуражен разум мой.А донна без дальнейших разговоровМеня ведет в потемки по прямой.
И вот к нам рыло поднимает боров.
Он поднимает нехотя хлебалоОт тошнотворного корыта; близ,Сказать по правде, сильно в нос шибало.
Скотину облепляли грязь и слизь.И около корыта море жижиИ нечистоты вонью разнеслись.
Я подошел из вежливости ближе.«Словам твоим, — промолвил я ему, —Да внемлет небо. Так моим внемли же!
Смотрю я на тебя и не пойму,Какое до зловонной лужи делоЛюдскому благородному уму?
На невидаль взираю обалдело.Но в эти земли, временно видать,Того, чьей благодати нет предела,
Меня к тебе прислала благодать,Чтоб мудрости у твоего корытаМне, неучу, немного преподать.
Но радуйся: и шкуру, и копытаТы можешь наконец оставить. ЯВозьму тебя обратно. Дверь открыта».
Но мне без отговорок и враньяСтоявшая в блевотине и калеНачистоту ответила свинья:
«Не знаю, ты пришел издалека ли,Но я с тобой назад не побегу.Напрасно вы засовы отмыкали.
Вот мой ответ. И больше — ни гу-гу.К тому добавлю лишь, что вашей чашиИспить не пожелаю и врагу.
А вы воображаете, что крашеПорядков ни во сне, ни наявуНе может во вселенной быть, чем ваши!
Но ты меня послушай — и плевуПодобных заблуждений, как радетельОб истине, я с глаз твоих сорву.
Признаю, правы те — отцы ли, дети ль,Коль осмотрительность им дорогаКак важная для жизни добродетель.
С ней отличаешь друга от врага,Иначе обманули б, обобрали,А то бы и наставили рога.
Что ж! Говорю, не будучи в запале,Что с нашей осмотрительностью мы,Животные, ушли намного дале.
К примеру, кто освободил из тьмыИ знаньем и люцерны, и цикутыОбразовал звериные умы?
И, ни бедой, ни хворью не согнуты,Живем. И без боязни и возниМеняем и стоянки, и закуты.
Да! В холоде разумнейше одни,В тепле другие, ищем, где отрада.Природа нам понятна и сродни.
Тогда как не от зноя не от хладаТуда-сюда по свету мельтеша,Вы рыщете, где надо и не надо.
И ваша надрывается душа,Порвав необходимые оковыТепла и ласки ради барыша.
За золотом стремитесь далеко вы.И к черту на куличики за ним,Вы и туда отправиться готовы.
Мы лишь от непогод себя храним,А вы и нег, и роскоши вкусили.И погляди, как человек раним.
А не поговорить ли нам о силе?Что скажем, коль начнем судить по ней?Так что ж выносливее: люди или?..
Как дважды два понятно: не сильнейВы ни гиппопотамов, ни тапиров.И даже ни баранов, ни коней.
Да, ваш наряд узорчат и порфиров,А что до благородства, вот уж ой!Герои вы, другому яму вырыв.
Как римляне, и старший, и меньшой,Благотворившие не славы ради,Мы, звери, вас прекрасней и душой.
И гордый лев мечтает о наградеЗа подвиг свой, а зла не вспомянет —На злоумышленника и не глядя.
Иные звери рвутся из тенет,Не уступая никаким оковам,И гибель выбирают, но не гнет!
Ведь непонятно только бестолковым,Что для животных гнет невыносим.До нас и в вольнолюбье далеко вам.
Скажу о воздержании засим.Ведь наше поклоненье и ВенереРазумнее. И тут мы не форсим.
В любви умеренны и строги звери.А посмотри-ка, люди каковы.Не помнят ни о здравье, ни о мере.
Поев порою мяса иль травы,Легки мы и подвижны в промежутке.А что и сколько лопаете вы!
О до чего изощрены и жуткиКоличеством и качеством харчи,Которыми язвите вы желудки!
Нет, мало вам пекомого в печи —Полезли в закрома и к океану.Так кто умней, отсюда заключи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223