Спорить было поздно — почва под ногами Хэнзарда затвердела одним резким толчком. Хэнзард понял, что его машина сработала, и секунду назад реальная Земля переместилась на противоположную точку своей орбиты, ее ось перевернулась вверх тормашками, а здесь осталось только эхо прежней Земли.
— Этого не может быть, — сказал Хэнзард. — А если этот бред все-таки может быть, то он окажется пострашнее любой бомбы.
— Потухните, Натан! Вы что, еще не поняли, что я всегда прав?
— А вы подумали, что произойдет с населением реального мира? Все-таки их благополучие важнее нашего.
— Да, я подумал о них! Главным событием для них будет то, что люди северного полушария неожиданно увидят южные созвездия. Не исключено, что на ночной стороне Земли случится несколько кораблекрушений. Поверьте, это ничтожная плата по сравнению с тем, что они сами себе приготовили.
— Но как это может остановить бомбы? В любом случае они будут отправлены с Марса.
— Наплевать! Бомбы отправятся на спутники-приемники, которые останутся вне передающего поля. Земля окажется по ту сторону Солнца, а спутники — здесь.
— И сбросят бомбы на Землю суб-вторую?
— Дважды наплевать. Не забывайте, что для первичной материи ничего вторичного не существует. С точки зрения бомб, Земля просто исчезнет. Кстати, эхо Земли не будет притягивать спутники, они улетят по касательным к своим орбитам и в конце концов попадают на Солнце. — Пановский ухмыльнулся. — Представляю, что подумают вояки с Марса, когда Земля неожиданно исчезнет из виду? Как по-вашему, они обвинят в этом русских?
Однако Хэнзард был не в том состоянии, чтобы шутить.
— Все равно я не могу поверить. Это же не теннисный мячик, который можно зашвырнуть куда угодно. Это же Земля, черт бы ее побрал! Целиком!
— Вы считаете это возражением? Надо бы знать, что большой масштаб только упрощает дело. Башенные часы появились раньше наручных, а ведь Солнечную систему постоянно сравнивают с часовым механизмом. Примите во внимание, что, сдвигая Землю, я ни в малейшей степени не теряю ее импульса. Если бы удалось направить Землю абсолютно точно, она продолжила бы свой путь по орбите плавно, как звезда русского балета. Такой же точности я гарантировать не могу, но расчеты показывают, что ничего особо страшного не случится.
— А переворот вверх ногами?
— Надо же как-то сохранить последовательность времен года, а они связаны с положением Земли на орбите. Я, по сути дела, перемещаю Землю на шесть месяцев вперед. Поворот земной оси компенсирует этот сдвиг. Так что Земля полетит далеко и вверх тормашками.
Хэнзарду было нечем дышать.
“Идиот! — со злостью думал Хэнзард-2. — Ну зачем ты остался в пределах поля нейтрализации? Зачем?”
“Какая теперь разница?” — в ответе была грусть, которую Хэнзард не мог признать за свою. Те шесть недель, что они прожили врозь, действительно сделали их разными людьми.
“Ты что, думаешь, вы теперь квиты? Полагаешь, твоя гибель сможет оплатить его смерть? Идиот”.
“Нет, это не из-за него”.
“Но тогда — почему? И как же Бриджетта?”
Хэнзард-1 не ответил или уже не смог ответить. Да для него и не было никакой Бриджетты.
Хэнзард-2 с трудом высвободил свое тело из кокона умершей плоти. Сброшенное тело не утонуло в почве, которой для него просто не существовало, а медленно поднялось вверх и поплыло над бетонным полем, словно воздушный шарик, сморщившийся к концу долгого дня. Притяжение Земли-2 не действовало на первичное вещество тела, и оно неотвратимо притягивалось реальной Луной, стоявшей низко над горизонтом и скрытой сейчас облаками.
Луна, в свою очередь, начала медленное падение на Солнце, потому что больше никакая сила не удерживала ее на месте.
Какой-то отголосок, еще звучавший в глубине мозга Хэнзарда, подсказал ему, отчего Хэнзард суб-первый выбрал для себя смерть. Несмотря ни на что, он оставался прежним офицером, и невыполнение приказа было для него равносильно самому отвратительному из преступлений — предательству.
Хэнзард стащил с себя дыхательную маску, с которой не расставался с предыдущего вечера. Теперь у него снова был целый мир воздуха, которым можно дышать, мир земли, по которой можно ходить, мир людей, которые могли придать смысл его поступку и всей его жизни. Этот мир, эхо реального мира, был теперь его Реальным Миром. И войны, которая могла бы разрушить этот мир — не будет.
Глава 18
Счастливый конец
Такси остановилось около “Нью-Сент-Джорджа” — отеля, который при нормальном положении вещей был бы не по карману Хэн-зарду. Хэнзард спросил у портье, какой номер занимает Пановский. Случайно или нет, это оказался тот самый номер, который Хэнзард невидимо занимал сорок дней назад. Хэнзард застал Пановских в одиночестве, если, конечно, так можно сказать о двух людях.
— Натан! Я чертовски рад снова вас видеть! Едва избежав столкновения, они подкатили к нему на своих креслах.
— Я боялся, — сказал Пановский в камилавке, — что мне придется уехать, не повидавшись с вами.
— Он отправляется в Рим, — объяснил другой Пановский, — чтобы повидаться с папой, а поскольку Ватикан запретил людям передвигаться с помощью передатчиков, то Бернар летит самолетом. Вы, Натан, ведь и сами прилетели? Вас так долго не было!
Хэнзард, соглашаясь, кивнул.
— Египетские власти были ошарашены, обнаружив меня на верхушке пирамиды. А потом, когда стала исчезать Луна…
— Ох уж эта Луна! Я так глуп, что не заслуживаю будущей жизни. Пинок под задницу — вот чего я заслуживаю.
Хэнзард, скептически улыбаясь, выслушал тираду Пановского.
— Не хотите ли вы сказать, будто на самом деле просмотрели Луну?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50