Несмотря на всю неординарность ситуации, а может быть, и благодаря ей, я получала от поездки чисто физическое удовольствие. Не так уж часто мне приходится раскатывать в лимузинах такого класса. Если честно - до сегодняшнего дня вообще не приходилось. Вот бы ещё сирену с мигалкой! И чтобы кто-нибудь из знакомых увидел...
- Как вас зовут, я знаю, - нарушил молчание мой собеседник. - Меня можете называть Владимиром Николаевичем. И учтите - маленьких девочек я не ем. Мы действительно едем купаться, только и всего. А ключи я завез вам по дороге.
- Я давно совершеннолетняя! - с неподдельной обидой в голосе сказала я, вечно вводившая людей в заблуждение тем, что в свои двадцать два года выглядела максимум на шестнадцать лет.
- Совершеннолетних - тем более, - невозмутимо отпарировал мой собеседник. - Они плохо прожариваются, мясо слишком жесткое.
Понимаю, что звучит не слишком остроумно, но тогда мы почему-то сразу рассмеялись, а затем и хохотали до слез. Впрочем, я вообще смешливая. С детства. Может меня тогда с лавки уронили? Говорят, очень способствует.
- Дима, сообрази по дороге что-нибудь перекусить, - распорядился Владимир Николаевич. - Пирожки там, ситро, ну, сам понимаешь. По-моему, дама у нас со вчерашнего дня ничего не ела, если не с прошлой недели.
- Откуда такие выводы? - поинтересовалась я, про себя подивившись прозорливости Владимира Николаевича.
Действительно, со вчерашнего дня я выпила только две чашки кофе.
- А вы в зеркало на себя давно смотрели? - участливо поинтересовался Владимир Николаевич. - Это же просто иллюстрация жизни в концлагере. Сплошные ужасы фашизма, звериный оскал нацистов.
Возразить, прямо скажу, было нечего, а комплиментов я и не ждала. Не была избалована мужским вниманием.
Глава четвертая
Без грифа "секретно"
Размышляя над тем, как ему "вычислить" неизвестного террориста-одиночку в Москве - на собственной территории, где полковник был практически полновластным хозяином, он приходил к выводу, что следует воспользоваться лишь опытом поездки с Горбачевым в США в ноябре 1987 года. Как и другие зарубежные вояжи, последний запомнился ему не столько по кадрам кинохроники и телехроники, по восторженным приветствиями и улыбкам, которыми на Западе встречали "красного триумфатора", сколько по тому, что осталось (не могло не остаться!) за кадром, что тщательно скрывалось и от прессы, и от широкой публики. Может быть, напрасно?
После встречи в Женеве Рональд Рейган резко изменил свое мнение о новом советском лидере. По словам госсекретаря Шульца, он прошел "через своеобразный процесс просвещения", после чего решил, что "Горбачев коммуникабелен, объективен в оценке наиболее спорных международных вопросов, достаточно откровенно дает нелицеприятные оценки лидерам "застойного периода" и методам их деятельности, свободен от догматических марксистско-ленинских постулатов".
Тем самым американский президент подтвердил мнение Маргарет Тэтчер о возможности не только "проведения" через Горбачева и его ближайшее окружение выгодной Западу международной политики, но и о возможности оказания серьезного влияния на внутреннюю политику СССР и на весь социалистический лагерь.
Горбачев действительно вел - по контрасту с прежними советскими лидерами - образ жизни, приближающийся к западному, и его мышление также было ближе к западному. Горбачеву чрезвычайно импонировало, когда его величали "руководителем нового типа" и "лидером перестройки". Импонировало настолько, что он постепенно начал забывать о том, что благоприятное впечатление нужно производить не только на западных политиков, но и на граждан собственной страны. А именно пренебрежение общественным мнением сограждан - как бы робко оно тогда ни выражалось , - и сыграло решающую роль во всех последующих событиях.
Политический небосклон казался безоблачным. Рональд Рейган даже шутил в ближайшем окружении:
- Действительно Горбачев представляет собой новый тип советского руководителя. Он первый из них, кто весит больше, чем его жена.
И личным письмом пригласил Горбачева посетить Америку. Тот был невероятно польщен, так как приглашение совпадало с его собственным желанием и с желанием его супруги - большой любительницы заграничных поездок. После соответствующего решения ЦК КПСС (а без него даже руководитель "нового типа" не мог ещё обойтись!) в Вашингтон вылетела передовая группа для подготовки очередного визита на высшем уровне.
Множество сигналов о предстоящих террористических актах по отношению к советскому руководителю привело к отказу от разных предложений американской стороны и к размещению четы Горбачевых в советском посольстве, располагавшемся в доме № 1125 на Шестнадцатой улице в северо-восточной части Вашингтона. Мнения охраны никто не спрашивал, хотя с её точки зрения здание посольства было расположено крайне неудобно. Со всех сторон его окружали высокие дома, и, так как улицы здесь очень узкие, то из соседних домов помещения посольства просматривались буквально насквозь. Кроме того, местная контрразведка осуществляет очень жесткий контроль за зданием и территорией вокруг него.
Пришлось провернуть воистину уникальную операцию, чтобы надежно защитить "президентские апартаменты" от возможного выстрела снайпера. Специальным грузовым рейсом привезли пулезащитные экраны на все окна образец замечательного технического сооружения. Несмотря на пуленепробиваемость, стекла экранов толщиной около десяти сантиметров были совершенно прозрачными.
"Совершенно прозрачные - это мягко сказано, - усмехнулся про себя полковник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86