Чисто интуитивно я почему-то склонялся к последней версии. А когда заглянул в её глаза, то понял, что интуиция не подвела меня и на сей раз. Еще одна бедняжка.
- Как дела, Майя? - спросил я.
Дежурный вопрос, предполагавший столь же дежурно-оптимистический ответ. Но я услышал нечто нестандартное:
- Знаете, я загадала, что если сегодня встречу вас, то все будет хорошо.
- У кого?
- Ну-у, вообще хорошо.
- Все и у всех? Так не бывает.
- Знаю. Ой, уже пора тянуть жребий! Пойдемте, Пьер, попытаемся достать счастливый билетик.
Не знаю, что она при этом имела в виду. Да, в качестве счастливой приметы я, кажется, ещё не фигурировал. Конечно, все когда-то бывает впервые и все-таки...
Жребий определил совместный для нас день. Мы с Майей должны были присутствовать в одно и то же время на одних и тех же мероприятиях. До первого, в Кремле, оставалось ещё немного времени, и я предложил пройти пешком до Красной площади.
- Мы успеем зайти в часовню? Помните, я вчера говорил, - сказал я, когда мы вышли из здания АПН. - Где Кремль и Красная площадь.
Майя как-то странно взглянула на меня и явно замялась.
- Что-нибудь не так? Туда не пускают иностранцев?
- Да нет, не в этом дело. Видите ли, Пьер, этой часовни нет.
Мне показалось, что я ослышался.
- Как нет? Совсем нет? Почему?
- Ее снесли, давно уже, до моего рождения. Тогда в Москве снесли много храмов. Храм Христа Спасителя, например. Там теперь бассейн, мы будем проходить мимо него.
- А вместо часовни - что?
- Ничего. Проезд на площадь. Пустое место.
- А как же насчет того, что "свято место пусто не бывает"? - попытался пошутить я, хотя внутри у меня все сжалось от какого-то смутного ощущения тревоги и утраты. - По-моему, у русских есть такая поговорка, да?
- У нас все бывает, - неопределенно ответила Майя. - Мне очень жаль, но я ничем не могу вам помочь.
- А при чем тут вы? Не вы же часовню сносили.
Несмотря на серьезность ситуации, Майя как-то по-девчоночьи хихикнула, услышав мою последнюю фразу. И тут же извинилась.
- Я не над вами, не думайте. Просто у нас есть фильм, комедия, там человеку объясняют, чего он натворил, когда нашелся. А он, помимо всего, ещё и плясал на развалинах часовни какого-то там века. Он у милиционера и спрашивает виновато: "Простите, а часовню тоже я развалил?" Ну, вот и сейчас...
- Действительно, смешно, - согласился я.
Меня не оставляло ощущение того, что за нами следят. Я просто кожей чувствовал это. Майя рассказывала какие-то сюжеты из жизни, но я слушал её вполуха. Я читал, что в Советском Союзе следят за иностранцами, фиксируют буквально каждый их шаг, и думал, что я, вероятно, не представляю исключения. Счастье еще, что они не знают и не догадываются о моем настоящем происхождении. Тут, пожалуй, пошла бы совсем другая игра. А если... Если уже не просто догадываются - знают? Вчера я очень примитивно подставился, когда уводил Майю от неприятных встреч и разговоров. Ее, возможно, и уберег, а зачем?
Беда состояла в том, что ответить на этот вопрос я не мог даже самому себе. Пожалел? Глупо. Посочувствовал? Еще глупее. Но - сделал, а, как известно, обратно в тюбик запихнуть зубную пасту ещё никому не удавалось.
Не помню, о чем мы разговаривали с Майей весь этот долгий, бесконечный день. Помню только отдельные, как бы вырванные из контекста фразы. Так или иначе все эти фразы касались только одного предмета, точнее, человека - её возлюбленного.Только эта тема заставляла её говорить ярко и образно. И забывать практически обо всем остальном. Правда, я запомнил кое-что, касавшееся также и меня.
- У вас удивительный взгляд, - сказала она, когда мы пили кофе в каком-то небольшом и не слишком чистом заведении. - Когда вы снимаете эти ваши очки. Нечто завораживающее. И очень, ну до неприличия похоже на взгляд...
- Это у меня фамильное, - попытался я увести её от навязчивых ассоциаций. - Моя прабабка была необыкновенной красавицей, бабушка, кстати, тоже. Глаза и взгляд я унаследовал от них. Мне говорили, что прабабушка взглядом могла просто околдовать. Смешно, правда?
- Было бы смешно, - меланхолически ответила Майя, - когда бы не было так грустно. Не знаю, от кого унаследовал взгляд человек, которого я... Но он меня, похоже, действительно околдовал. Это просто амок какой-то, безумие.
Возражать я не стал, симптомы были мне слишком хорошо известны. Но Майя, по-видимому, и не ждала моей реакции на это откровение. Она с отсутствующим видом курила сигарету и думала явно не о предстоящей пресс-конференции в каком-то там доме. Кажется, доме литераторов, если я правильно понял.
- А ведь он мне ни слова, ни разу, никогда не сказал о любви, - вдруг нарушила она молчание.
Как видно, эта мысль пришла ей в голову не сию минуту. Судя по всему, это был просто всплеск уже наболевшего.
- Если любит - обязательно скажет, - как можно более дипломатично ответил я.
А про себя подумал: "Только бы не слишком поздно, когда ничего уже нельзя ни вернуть, ни исправить". Но мысли Майя читать не умела, а моя уклончивая, осторожная фраза заставила её глаза засиять абсолютно сумасшедшей надеждой:
- Конечно! Конечно же, скажет. Потом, когда все будет позади...
- Что именно? - поразился я.
- Да этот чертов визит... - отозвалась она, мгновенно осеклась и покраснела.
"Так, - подумал я, - ситуация проясняется. - Девочка, безусловно, имеет отношение к определенным органам. Но используют её, похоже, втемную. Иначе она ни за что не сказала бы ничего подобного. А уж так натурально смущаться. Или в ней погибла великая актриса?"
- А где работает ваш друг? - задал я хоть и уместный, но достаточно провокационный вопрос. Ответ на него должен был прояснить многое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86