Почему-то, когда его нашли, он был в пальто, но без ботинок и шапки, хотя дело происходило где-то в начале марта и было довольно холодно. В результате этой драки молодого человека скинули вниз, к реке. А гранитная облицовка набережной Москвы-реки в этом месте немного закругляется...
Очень долго молодой человек пытался выбраться из этой ловушки, когда его нашли, то руки у него оказались стертыми в кровь: по-видимому, он пытался ползти наверх по облицовке и соскальзывал снова вниз. Может быть, ботинки в это время и потерялись? Жилых домов в этом районе набережной нет, она совершенно пуста по ночам. И криков никто не услышал, тем более, что постоянно грохотали поезда метро. То ли он выбился из сил и просто замерз и умер, то ли при падении получил такие травмы, которые привели к смерти, то ли и то, и другое. А ранним утром тело обнаружил человек, гулявший с собакой, при этом заметил с другой стороны набережной. Вызвали милицию, но виновных так и не нашли.
Оставалось только вспомнить, откуда он эту историю взял. Впрочем, ерунда, какая разница - откуда? Теперь нужно детально обдумать, как во второй раз воплотить ее в жизнь. Вызвать этого подонка на встречу, чтобы обсудить что-то важное. Щуплый, нетренированный, трусливый - с таким легко справиться. Он в два раза больше и по весу, и по росту, так что сбросить вниз "оппонента" ему ничего не стоит. А там кричи не кричи - никто не услышит и не заметит. Ни следов, ни отпечатков пальцев, абсолютно ничего. И зло будет наказано.
Он торжествовал. Он считал себя гением. От этого внутреннего торжества даже тряслись руки. Или они дрожали от желания как можно скорее воплотить свой замысел в жизнь? Точнее - в смерть. Он даже усмехнулся про себя от этого невольного каламбура. Усмехнулся и подумал, что он действительно особенный: ну кто еще в такой ситуации мог бы играть в слова и получать от этого удовольствие?
Даже природа, похоже, была с ним заодно: днем оттепель, а ночью - за минус. Это значит, что на Москве-реке и следов льда нет. Значит, барахтаясь там, у кромки, человек неизбежно вымокнет и пропитавшаяся водой тяжелая одежда еще больше скует движения. А потом - мороз. И все. А еще лучше, если скатится в воду и утонет. И не жалко. В любом случае исчезнет с его пути навсегда.
Только не забыть захватить с собой фляжку со спиртным. Помянуть, согреться - да что угодно, лишь бы потом, при вскрытии в крови нашли следы алкоголя. Выпил - и свалился в реку. А он при чем? Живет в другом районе, знакомых - никаких. Нужно только сказать, что сейчас вообще нельзя встречаться на людях, то есть сказать правду. Вот и все, и никто никогда не догадается, кто убийца. Умные люди не бывают преступниками, потому что не попадаются.
А он не преступник: он только должен защитить свою жизнь.
Андрей с ходу отмел все мои возражения относительности уместности его немедленного приезда: план работы на сегодня я выполнила, дискету, конечно же, прочитаю и, насколько он успел разобраться в моем характере, выводы сделаю скоропалительные, хотя не исключено - правильные, но вследствие той же скоропалительности начну оповещать о них налево и направо и тем самым испорчу ситуацию если не окончательно, то бесповоротно. Ему, Андрею, тоже сегодня особой нагрузки не выпало, может располагать собой и своим временем как угодно. Единственное, на что он согласился, это на ужин в моем доме. И то потому, что я пригрозила голодовкой на неопределенное время.
- А продукты-то у вас есть? - с римской прямотой спросил он меня, проявляя явные способности к дедуктивному способу мышления.
- Хлеба только нет, - попыталась увернуться я, - но мучное есть вредно. Фигура портится.
- Для того, чтобы испортилась ваша фигура, - отпарировал Андрей, нужно лет пять есть горячий белый хлеб, густо намазанный маслом. Ладно, я подумаю, что вам купить вместо цветов.
Приятно слышать. Положив трубку, я, конечно же, уставилась в зеркало на дверце гардероба. Н-да, без слез, как говорится, не взглянешь. Фигуры действительно просто нет. Глаза тусклые, волосы всклокоченные. Видел бы меня Валерий - убил бы на месте. При нем я в таком виде ходила только из своей комнаты в ванную и то тогда, когда он спал. В общем, распустилась.
По словам Андрея ему требовалось минут сорок-сорок пять, чтобы добраться до меня. Без машины и из центра города это было абсолютно нереально. Но почему, собственно, я вбила в голову, что он работает в центре? Павел - да, ежу понятно. Но про моего покровителя-добровольца я практически ничего не знала, и временами мне от этого становилось дискомфортно. Надо что-то делать, пока я еще как-то контролирую ситуацию. Иначе очень скоро ситуация начнет контролировать меня - было уже такое в моей жизни.
А прежде всего нужно приводить себя в порядок. В экстремальных ситуациях я всегда действую быстро, поэтому нашла длинную домашнюю юбку, погладила ее и навела краски на лицо за полчаса. И уже после этого вернулась к компьютеру, чтобы познакомиться с содержанием дискеты.
Я снова набрала код. Действительно, кроме меня его вряд ли кто-нибудь мог угадать. Марина все-таки рисковала: а если бы за эти месяцы Масик из моей жизни испарился? Я бы ни за что не стала его вспоминать, разве что в качестве объекта для смешного рассказа. А тут юмором, судя по всему, и не пахло. Разве что черным.
Добрую половину дискеты занимала абсолютная абракадабра, написанная, к тому же, на английском языке. Потратив полчаса на тщетные попытки проникнуть в суть, я сдалась и нажала на клавишу быстрого просмотра текста. Где-то после пятнадцатой страницы начался, наконец, нормальный текст. То есть нормальный в том плане, что был написан по-русски и все слова мне были не только знакомы, но даже складывались во вполне связные фразы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54