А во всей Европе вряд ли найдется портной, который справился бы с задачей так, как мне надо.
– Мог бы все-таки подумать о расходах и ревизорах, – вставил Мальм.
Он был убежден, что нашел правильные и безопасные слова, но начальник ЦПУ вдруг утратил интерес к гардеробу Гюнвальда Ларссона.
– Своеобразный ты человек, Ларссон, но с годами у нас сложилось о тебе впечатление как о хорошем следователе.
– Да, – подхватил Мальм, – впечатление сложилось.
– Уже сказано, – раздраженно произнес начальник ЦПУ. – Но все же ты странный человек.
– И строптивый, – добавил Мальм.
Начальник ЦПУ повернулся к Мальму и отчеканил, явно распаляясь:
– Я не выношу ни строптивости, ни суетливости. Пора бы тебе, Стиг, уразуметь это.
Мальм явно очутился на линии огня, и было очевидно, что теперь ему надо думать, как поскорее убраться с нее. Он лихорадочно искал выход.
Гюнвальд Ларссон подмигнул ему.
Мальм был поражен, ведь их никак нельзя было назвать друзьями. Напротив, до сих пор, когда им приходилось сотрудничать, дело неизменно кончалось серьезным конфликтом.
– Стигу известно, что эти одиннадцать дней я провел не только у портного, – беззаботно произнес Гюнвальд Ларссон.
На самом деле Мальм не имел ни малейшего представления, чем занимался Гюнвальд Ларссон в командировке. Типично для высшего начальства ЦПУ, что никто не удосужился до этого дня побеседовать с Гюнвальдом Ларссоном, хотя он вернулся больше полутора месяцев назад. Да и то главной причиной вызова явно был его финансовый отчет.
Так или иначе, начальник ЦПУ перестал терзать Мальма.
Небрежно бросив: "Это хорошо, Стиг. Хорошо, что ты успеваешь следить за работой наших сотрудников", – он с любопытством обратился к Гюнвальду Ларссону:
– И чем же ты был занят?
– Ну, во-первых, разумеется, борделями. Я всегда считал, что нам следует произвести широкое обследование всех борделей мира в интересах наших моряков и других шведов, выезжающих за границу.
Гюнвальд Ларссон посетил однажды публичный дом, когда ему было двадцать два года, и тогда же решил, что это посещение останется первым и последним.
Мальм ждал, что начальник ЦПУ запустит в Гюнвальда Ларссона пресс-папье или забьется в эпилептическом припадке, однако сей важный сановник совершенно неожиданно закатился смехом.
– Ну ты силен, Ларссон, – выдохнул он через несколько минут. – Ей-богу, не помню, когда я последний раз так смеялся.
Гюнвальд Ларссон подумал, что не мешало бы кому-нибудь подготовить исследование на тему о чувстве юмора у начальника Центрального полицейского управления. Вслух он произнес:
– Ну и, раз уж я там очутился, и все равно надо было ждать костюма, я заодно воспользовался случаем выяснить, что же произошло.
– А какой смысл, – сказал начальник ЦПУ. – Тамошняя полиция провела тщательнейшее расследование. Кстати, мы получили все данные. Еще когда ты там был, так что с таким же успехом могли передать их с тобой. Но ты, наверно, был занят борделями~
И он снова расхохотался.
Мальм ошалело поглядел на обоих, потом задумчиво пригладил свою шевелюру.
Дождавшись, когда начальник ЦПУ перестал хохотать и вытер глаза, Гюнвальд Ларссон ответил:
– Лично я убежден, что тамошняя служба безопасности допустила немало ошибок и выводы полицейского дознания неверны, особенно в некоторых существенных деталях. Кстати, у меня в кабинете лежит экземпляр их отчета. Вручили перед отъездом.
На минуту воцарилась тишина. Потом Мальм осмелился произнести:
– Это может оказаться важно для ноябрьского визита.
– Ошибаешься, Стиг, – заявил начальник ЦПУ. – Это не просто важно, это чрезвычайно важно. Надо немедленно созвать совещание.
– Вот именно, – подхватил Мальм.
Он был дока по части совещаний. Не мыслил себе жизни без них. Считал, что совещания просто необходимы. Без совещаний все общество провалится в тартарары.
– Кого вызывать?
Мальм уже стоял у селектора.
Начальник ЦПУ погрузился в раздумье. Гюнвальд Ларссон тоже нашел себе занятие: поочередно растягивал свои мощные пальцы, хрустя суставами.
– Гюнвальд, конечно, должен участвовать в качестве докладчика, – сказал Мальм.
– И не просто докладчика, а эксперта, – поправил начальник ЦПУ. – Но я о другом думаю. Оперативная группа еще не сформирована. Конечно, у нас в запасе много времени, но ведь и задача большая и ответственная. Пожалуй, пора создать узкую руководящую группу.
– Начальник службы безопасности, – предложил Мальм.
– Разумеется. А также начальник охраны общественного порядка и полицеймейстер Стокгольма.
Гюнвальд Ларссон зевнул, скорее из-за отвращения, чем от нехватки кислорода. Когда он представлял себе полицеймейстера с его шелковыми галстуками и подчиненным ему несметным множеством вооруженных чурбанов, им всегда овладевала глубокая тоска. Кроме того, ему делалось страшновато. В самой глубине души.
Начальник ЦПУ продолжал:
– Необходимо создать группы специалистов разного рода, придется позаимствовать снаряжение и людей у сухопутных войск, у летчиков. Может быть, и у военных моряков. Естественно, в конечном итоге ответственность за все что произойдет, будет лежать на одном человеке. На мне.
По лицу начальника ЦПУ нельзя было сказать, чтобы мысль о такой огромной ответственности огорчала его Он сел поудобнее и привычным жестом опустил ладони на стол.
– Или не произойдет, – вставил Гюнвальд Ларссон.
– Это ты о чем?
– Об ответственности за то, что не произойдет.
– Ты своеобразный человек, Ларссон, – сказал начальник ЦПУ. – Но весьма остроумный.
Он восстановил нить мыслей и продолжал без излишней скромности:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115