— с иронией спросил Гоша.— Понятия не имею, — пожал плечами Демарин. — К счастью, я пока нахожусь по другую сторону решетки.Неожиданно Гошины глаза вспыхнули. Его лицо приобрело задумчиво-мечтательное выражение.— Деньги, — произнес он. — Много денег. Очень много денег. Мы могли бы заключать пари.— О чем это ты? — заинтересовался Игорь.— Я подарил бы ей бриллиантовый браслет, — продолжая грезить наяву, вздохнул Крестовоздвиженский. — Женщины всегда теряют голову при виде драгоценностей. Один бриллиантовый браслет — и она моя!— Нет, это уже слишком! Совсем спятил, — покачал головой Юра. — И этого типа мы собираемся использовать в качестве наживки для киллера?!— Вовсе я не спятил, — возвращаясь к реальности, обиженно сказал Гоша. — Просто мне стало интересно, что случилось бы, если бы вместо Денисова в камеру к Нерону посадили Аглаю Тихомировну. На кого бы ты поставил? Лично я — на Вермееву.— Если Сидорчук будет в КПЗ со своей бандой, я, пожалуй, поставлю на Нерона, — не совсем уверенно произнес Демарин. — Этих парней голыми руками не возьмешь!— Я же говорю: можно было бы заключать пари, — оживился Крестовоздвиженский. — Бьюсь об заклад, что все наше управление захотело бы принять участие. А если еще пригласить ребят из других отделений… Жаль только, у нас нет повода запереть Вермееву вместе с Нероном. Вот это было бы зрелище! Почище, чем нелегальные собачьи бои.— У тебя больное воображение, — покачал головой Юра. — Может, тебе сходить к врачу, выписать какие-нибудь таблетки? Тебе мало того, что ты свалился с третьего этажа и Кашкина тебя чуть не застрелила? Теперь ты собираешься организовывать подпольные схватки между бомжом и пенсионеркой в камере предварительного заключения?— Уж и помечтать нельзя, — обиженно вздохнул Гоша. — Между прочим, каждый человек имеет право на мечту.— Только не на такую. Мечта мечте рознь, — возразил Демарин. * * * — Я не убивал Егора. Это не я! — жалобно произнес Тарас.— У тебя нет алиби. Кроме того, имеется свидетель, который видел тебя недалеко от места преступления; на кроссовках, выброшенных убийцей, обнаружены следы пастели из твоего набора, а в качестве орудия убийства был использован принадлежащий тебе чулок, — сурово произнес Гоша Крестовоздвиженский.Насчет чулка он немного лукавил. Чулок, изъятый у Денисова, пока еще не прошел экспертизу, но Гоша почти не сомневался, что он принадлежит художнику.— Егора что, задушили чулком? — поинтересовался Тарас.— Не строй из себя святую невинность, — обрушился на него Юра Демарин. — Все равно тебе никто не поверит.— Презумпция невиновности, — напомнил Денисов. — Клянусь, я его не душил.— Конечно, ты его не душил, — усмехнулся Гоша. — Ты всего лишь заехал ему булыжником по черепу.— Но вы же сами только что сказали, что Егора убили чулком!— Не чулком, а булыжником в пятидесятидолларовом чулке от Диора.— В моем чулке?— В твоем чулке!— И вы нашли мой чулок на месте преступления?— Здесь вопросы задаем мы! — вмешался Демарин.— Тогда задайте себе вопрос: какого черта мне оставлять на месте преступления пятидесятидолларовый чулок от Диора, по которому меня легко проследить, и вдобавок не позаботиться об алиби? — разозлился художник.— Возможно, ты сделал это в состоянии аффекта, — предположил Гоша.— И я в состоянии аффекта заранее подумал о том, чтобы прихватить с собой дорогостоящий чулок и запихнуть в него булыжник?— Прекрати задавать нам вопросы! — рявкнул Юра. — Здесь допрос ведем мы!— Подождите, — вмешался Игорь. — Зачем же так наезжать на парня? Может, он и в самом деле невиновен.— Конечно, я невиновен, — поддакнул Тарас.— Невиновен? — вскинул брови Демарин. — Да с такими уликами любой суд ему на полную катушку впаяет!— Но мы же не суд, — заметил Игорь. — И мы не можем позволить себе ошибиться.— Скажешь тоже! — обиженно поморщился Денисов. — Чтобы менты да не могли позволить себе ошибиться! Тебе известно, сколько невинных людей они подвели под расстрел, лишь бы закрыть дела о серийных убийствах? Им глубоко плевать, виновен ты или невиновен. Им лишь бы дело закрыть, чтобы перед начальством отчитаться по раскрываемоcти преступлений.— А ведь ты у нас пессимист! — укоризненно покачал головой Гоша.— Я реалист, — с горечью произнес художник. — Я в жизни не был на месте преступления, так что если у вас есть свидетель, он врет. Я не выбрасывал никаких кроссовок, да и вообще я кроссовок не ношу, а как мой чулок оказался возле трупа Егора, я понятия не имею, если это, конечно, мой чулок. Это и есть правда, но она вас не интересует. Вам же нужен убийца, вот вы его и нашли. Вполне возможно, что вы сами и улики сфальсифицировали. Недаром вы у меня ночью по подоконнику лазали. Наверняка дело на меня фабриковали. Но ничего, я тоже не беззащитная овечка. Посмотрим, что скажет пресса, когда узнает, чем вы занимаетесь. Предупреждаю: у меня много знакомых журналистов. Уж они с удовольствием накатают репортаж о милиционере-киллере, из-за которого меня чуть не подстрелила дворничиха. Это ведь тоже статья. Вместе в тюрьму пойдем.Крестовоздвиженский побледнел. Подобный поворот событий никак его не устраивал.— Ну зачем же так. Я не киллер. Это все случайно получилось.— Не киллер? — инквизиторски посмотрел на него Тарас. — Кстати, ты так мне и не объяснил, зачем ты лез ко мне в окно с пистолетом.— Я… я лунатик! — нашелся Гоша.— Лунатик? В таком случае я — Софи Лорен! На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Крестовоздвиженский и Денисов с ненавистью буравили друг друга взглядами.— Вот если бы здесь была Настя Каменская, она бы не позволила вам упечь в тюрьму невинного человека, — неожиданно брякнул Тарас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94