— Я готов купить то, что вы предлагаете, — сказал Муньос. — Каковы ваши условия?
— Мне кажется, что было бы лучше обсудить их при личной встрече.
— Совершенно с вами согласен. Может быть, вы подъедете ко мне в клуб?
— Нет, — возразила я. — Мы встретимся сегодня в восемь часов вечера в ресторане «Харакири».
— Почему вы выбрали именно этот ресторан? — Голос Муньоса звучал напряженно.
— Японская кухня нынче в моде, — сказала я. — Кроме того, там есть уютный кабинет, в котором нам никто не помешает. Так вы согласны?
— Согласен, — немного помешкав, сказал управляющий.
— Отлично. Подойдите к любой официантке и попросите провести вас в «кабинет девяти Будд». Скажете, что у вас там назначена встреча.
— Я приду.
— Кстати, у вас есть мобильный телефон?
— Естественно. А что?
— Дайте мне на всякий случай его номер. Да, и еще одно. На встречу вы должны прийти совершенно один и без оружия.
— Я вообще не ношу оружия, — сказал Хосе.
Он продиктовал мне номер своего мобильного телефона, и мы расстались. Затем я позвонила Иррибаррену.
— Нас разъединили. Видимо, какие-то проблемы на линии, — сказала я.
— Это бывает. Кажется, вы что-то упоминали об автомате? — напомнил террорист.
— Я ищу покупателя на него.
— Я готов обсудить условия. Мы можем встретиться?
— Именно это я и хотел предложить. Вы можете подойти сегодня в восемь вечера в ресторан «Харакири»?
— Это новый японский ресторан? Кажется, у метро «Смоленская»? — уточнил Иррибаррен.
— Совершенно верно. Единственное условие — вы должны прийти один и без оружия.
— Мне не нужно оружие, — сказал Клаудио.
Мне показалось, что голос его звучал угрожающе.
Как и у Муньоса, я попросила у него номер мобильного телефона, объяснила, что он должен пройти в «кабинет девяти Будд», и мы попрощались.
Вернувшись домой, я, как ненормальная, принялась рыться в шкафах и комодах. Наш дом был настоящим «цилиндром фокусника», в котором вещи появлялись и исчезали словно по мановению волшебной палочки. Учитывая устойчиво выработавшуюся у нас с бывшим мужем во времена социализма тенденцию запасать вещи и продукты питания впрок «на черный день», наш дом был забит барахлом под завязку, и я не имела ни малейшего представления, где в этом хаосе могут храниться миниатюрные камеры наблюдения, «клопы», устройства для дистанционной записи разговоров на магнитофон и прочие чудеса техники.
К счастью, мне сопутствовала удача, и всего через сорок минут, перевернув все в доме вверх дном, почище второпях проводящего обыск гестапо, я обнаружила ящик с аппаратурой слежения под коробками с собачьим кормом.
Я перевела дух, засунула его под мышку, села в машину и, нарушая правила уличного движения, погнала свой «Фиат» к ресторану «Харакири». До встречи с Муньосом и Иррибарреном оставалось не так много времени, а мне еще надо было все подготовить.
На всякий случай в лучших шпионских традициях я припарковала машину в нескольких кварталах от ресторана.
Дверь мне открыла та же самая загримированная под гейшу китаянка в деревянных тэта и лазоревом кимоно.
— Здлявствуйте, — склонившись в приветственном поклоне, прощебетала она. — Зелае-те плинять писсю?
— Нет, спасибо, — сказала я. — Я зелаю видеть Хилосёку-сана.
— Плёходите, — улыбнулась китаянка. — Вы знаете долёгу.
— Я здаль вас! — обрадовался моему приходу Мао Шоу Пхай. — Хуэй Цзин Гунь звониль. Говолиль, за вас его холёсий длюг плосиль. Длюг моего длюга — мой длюг. Сейчас мы вам помогать, потом когда-нибудь вы нам помогать. Это ессь длюзба!
— Да, дружба — отличная вещь, — согласилась я. — Вот что мы должны сделать…
Без двадцати восемь все приготовления были закончены, китайский персонал ресторана получил необходимые инструкции, а я засела в подсобке с «дипломатом», в который были вмонтированы небольшие мониторы, на которые передавали изображения несколько тщательно спрятанных в укромных местах миниатюрных объективов. Там же находился диктофон, на который я могла записывать разговоры, ведущиеся в комнатах, напичканных «клопами». Я надела наушники и уставилась на экраны мониторов.
Клаудио Иррибаррен был пунктуален. Я догадалась, что это он, потому что Адела детально описала мне внешность Муньоса. Представитель «Сендеро луминосо» прибыл без двух минут восемь, и на традиционный вопрос китайско-японской гейши «Зелаете плинять писсю?» он ответил, что будет принимать пищу в «кабинете девяти Будд», где у него назначена встреча.
По виду Иррибаррен ничуть не напоминал террориста. К моему удивлению, у него оказались темно-русые волосы и округлое простодушное лицо деревенского дурачка, совершенно нетипичное для латиноамериканца. Однако тело террориста было сильным и мускулистым, и в его движениях угадывалась властность уверенного в себе человека.
Кланяясь в японском стиле и дробно постукивая тэта по паркету, официантка проводила его в кабинет.
Клаудио удобно устроился в кресле и закурил кубинскую сигару.
Хосе Муньос прибыл в 8.03 и с теми же церемонными поклонами был препровожден в «кабинет девяти Будд». Гейша распахнула перед ним дверь и, не входя внутрь, удалилась.
Увидев развалившегося в кресле Иррибар-рена, Муньос окаменел, и его лицо исказилось от гнева.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он. Встреча с управляющим «Кайпириньей» произвела на террориста столь же неприятное впечатление.
— Аналогичный вопрос я хочу задать тебе, — резким жестом стряхнув пепел на ковер, произнес он.
— Это провокация? — поинтересовался Хосе.
— Ты меня об этом спрашиваешь? — вопросом на вопрос ответил Клаудио.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67