Идем обедать? 6 В полутемном зале ресторана, куда свет проникал через маленькие витражные окна, стояла освежающая прохлада. Упоительный запах еды постепенно возвращал Даше душевное равновесие.«Хорошенький шницель, — подумала она, — в принципе намного лучше, чем даже очень хорошенький мужчина. Удовольствия больше, а забот меньше».— Итак, что мы будем есть? — молодой человек плотоядно потер руки.— Мне все равно, лишь бы это было мясное, горячее и в сухарях.Новый знакомый оторвал глаза от меню и чарующе улыбнулся:— Вы не перестаете меня удивлять, Дашенька. В наш век, когда женщины окончательно перешли на искусственное питание, вы требуете жареное мясо? Это, должен заявить, героический поступок.— Наверное, вы плохо знаете современных женщин, — с апломбом ответила Даша.На самом деле ей было стыдно признаться, что она не знает их совсем. Кроме циничной Ольги и еще пары домохозяек, других подруг у нее не было. Ольга жрала и пила все подряд, однако активная личная жизнь не давала ей расползтись во все стороны, что ели остальные, было неизвестно, да и неинтересно.Илья скинул куртку на свободный стул и продолжил изучение меню.— Честно говоря, по этой причине я вообще перестал приглашать девушек в рестораны. Чувствуешь себя последним негодяем, когда у тебя в тарелке смачный кусок мяса, а барышня напротив уныло жует салатный лист.— Куда же вы их теперь водите? В оперу, в порядке экономии? — Молодую женщину неприятно задело упоминание о других девушках.Необычный собеседник поднял жгучие черные глаза и усмехнулся:— Даша, билет в оперу стоит существенно дороже обеда, особенно если последний состоит из одной капусты. Так что вы будете пить?— Водку, — сердито буркнула она, — шучу. Каберне совиньон.— Скверный выбор вин, — задумчиво произнес Илья, продолжая рассматривать меню, — ладно, пусть будет каберне.«Гадина. Эстет проклятый», — разозлилась Даша, с прискорбием отметив, что молодой человек ей нравится все больше и больше.Официант принес вино и, черкнув таинственный знак на картонном кружке, бесшумно удалился.— Итак, — новый знакомый поднял бокал за тонкую витую ножку, — за успешную парковку и хорошее настроение у прекрасных дам!Прекрасная дама вяло улыбнулась. Вино и вправду было скверным. Чувство слабого беспокойства не оставляло ее, и новое знакомство по-прежнему создавало ощущение подвоха.«Я перестала верить в искренность людей, — грустно размышляла она, наблюдая за ловкими движениями вновь появившегося официанта. — Ну почему обязательно должна случиться неприятность, неужели нельзя просто посидеть с красивым мужчиной в ресторане, чтобы потом не оказаться тюрьме или больнице? Чушь. Сиди, пей и получай удовольствие».— Смею спросить, о чем вы все время думаете? — отбирая у нее сигарету и передавая вместе с пепельницей обслуге, спросил Илья.— Да так… ни о чем. День сегодня странный.— В каком смысле странный?— Слишком много событий. Тяжело с непривычки. Можешь обращаться на ты, если хочешь.— Хочу, — он слегка наклонился в ее сторону, — расскажи мне, что с тобой сегодня произошло. Я буду сидеть, смотреть в твои зеленые глаза и слушать.Даша провела ладонью по лицу. От вина и его взгляда у нее начала кружиться голова.— Во-первых, у меня глаза не зеленые. А во-вторых, лучше сначала ты расскажи о себе. Ты же первый подошел.Молодой человек откинулся и забарабанил пальцами по столу. Огромные черные зрачки странно мерцали в слабом свете свечи, завораживали, гипнотизировали.— Да мне и поведать-то особо не о чем. — Он задумчиво теребил салфетку. — Жизнь в Советском Союзе помню как в тумане — маленький был. Потом переехали в Вену. Учился. Родители хотели, чтобы я, как и они, стал музыкантом, но… — он рассмеялся, — у меня в ушах тамтамы — полное отсутствие музыкального слуха. Все детство надо мной охали, как же так, родители гении, а на мальчике природа отдыхает… До сих пор вздрагиваю при виде скрипки. Однажды, устав от охов и вздохов, подумал и стал ювелиром.— Кем? — изумилась Даша.— Ювелиром. Отличная еврейская профессия. Можно сказать, что от родных корней не оторвался.— И что же ты делаешь? Сидишь в будке с лупой в глазу? — недоверчиво поинтересовалась она.— Зачем, — Илья покачал головой, — у меня салон. В двух шагах от Санстефанплатц. Дизайн украшений разрабатываю сам, даже получил несколько наград.— Понятно, — уныло вздохнула молодая женщина.Где-то совсем рядом била ключом настоящая жизнь. Одни создавали элегантные украшения и продавали их в собственных салонах, а в обеденный перерыв ездили в Прагу пропустить стаканчик вина, другие что-то расследовали по дороге из Линца в Париж… Даже паразитская Светка мотается по Европе как подорванная. А она? Даром что живет в Праге. С тем, что видит каждый день, могла бы жить где угодно: стирка, готовка, уборка… А ведь ей уже тридцать.— Даша, — прервал поток мрачных мыслей Илья, — еще чуть-чуть, и я сделаю себе харакири. Мне кажется, тебе со мной все хуже и хуже.В ореховых глазах блеснули слезы:— Это мне с собой все хуже и хуже…Он осторожно взял ее за руку.— Расскажи, что случилось.— О чем рассказывать? — Даша с силой закусила губу, чтобы не расплакаться. — О том, что я целыми днями кружу по дому? Муж все время на работе, а когда возвращается либо ест, либо спит. Ребенок полдня в саду, полдня на моей шее. Уже пять лет я не работаю, друзей нет, при этом времени на развлечения тоже. О чем рассказывать? О недостиранном белье? Или о том, как в университете я мечтала стать великим искусствоведом, а стала паршивой домработницей?Упиваясь своим горем, она тем не менее отметила, что упоминание о семье не вызвало отрицательной реакции, неотразимый владелец ювелирного салона лишь слегка поморщился, сделав очередной глоток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108