Это ее подстегивало еще больше.-- Паразит, урод...
Когда слова у нее кончились, она схватила его пиджак и сбросила под скамейку. Изюмов все с той же виноватой улыбкой, мол, сами видите, молчу, потому что провинился, поднял его и хотел снова повесить на спинку. Это окончательно вывело из себя жену. Она вскочила с места и наотмашь ударила Изюмова по лицу.
Это было как выстрел. Всякие смешки мгновенно прекратились, и все мы услышали шум воды и двигателя, кроме, может быть, Сапожниковой, которая закрыла лицо руками, как будто это ее ударили.
Изюмов стоял по пояс голый с майкой в руках и все еще улыбался, как будто пощечина прилепила эту дурацкую улыбку к его лицу. Он словно хотел прочитать в глазах людей, что же ему теперь делать, но люди прятали свои глаза. Я тоже отвел взгляд. И тогда он схватился за нижнюю челюсть и замотал головой, как будто от боли.
-- Что же ты, супруга, наделала? Ты ж мне все зубы выбила. Теперь я только икру прожевать смогу.
Но никто на его шутку не засмеялся. У всех сразу появились свои дела, и никого больше изюмовское семейство не интересовало.
Синей тучей справа по борту проступила Медведь-гора. Чем ближе мы подходили к берегу, тем сильнее становилась качка. Многих тошнило, и они то и дело бегали куда-то на корму. Только дети играли и веселились как ни в чем не бывало. До самого Гурзуфа Сапожникова не произнесла ни слова. Когда мы сошли на берег, ее пошатывало. Я хотел ее поддержать за локоть, но она отстранилась.
На следующее утро я по пути на пляж зашел в гостиницу, чтобы узнать, как Сапожникова себя чувствует после вчерашней прогулки, но там мне сказали, что она сдала номер и еще вчера уехала в Симферополь.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87