Если бы не то, что случилось через пару секунд, - не знаю, как бы я себя
повел. Вряд ли покорно вышел бы вон, оставив на растерзание сына. Хотя и
это не исключалось начисто... Может, бросился бы под ноги Лоху, или швырнул
пепельницу в голову Косте - с риском погибнуть, но что-нибудь бы, наверное,
вытворил.
Однако не пришлось. Из-под своих кружев Елизавета выбросила руку с
ювелирным, как мне показалось, изделием. Пыхнуло огнем, хлестнуло пистонным
треском, и Лох без звука повалился лицом вперед. Так буднично, сиротски
плюхнулся, будто на шнурок от кроссовки себе наступил. Стана сдавленно
вскрикнула.
Череп заревел, хватаясь за карман, но вдруг замер, поскольку острие
Никитиной шпаги было уже приставлено к его горлу.
- Я дам вам, сударь, шанс на жизнь и даже на победу, - почти дружески,
лишь раздувая мясистые ноздри, сказал Обольянинов,- если вы окажете мне
честь спуститься со мною во двор и взять в моей машине вторую шпагу.
Итак?..
Видит Бог, как несерьезно, как насквозь театрально это прозвучало!
Казалось, все сейчас облегченно рассмеются, и Георгий поставит, наконец, на
огонь кофе. Но грязно выбранился Череп, ногой попытался лягнуть Никиту, и
тот, сокрушенно вздохнув, подал клинок вперед... Под истошный вопль Станы
кровь струею выплеснулась на скатерть.
- Ну, все, - с равнодушием приговоренного сказал Георгий, глядя, как
расползается клюквенное пятно. - Их там еще человек пять, точно. Подождут
условленное время и поднимутся. А может, слышали выстрел. Тогда будут еще
быстрее.
- фи, пятеро холопов, - обтерев шпагу батистовым платком и брезгливо
отбросив его, начал было Никита, но Елизавета прервала его бахвальство:
- Имеется ли у вас черный ход?
- Он же и парадный, по совместительству.
- А ежели перелезть с балкона на балкон и спуститься другою лестницею?
- Толку нет, все подъезды выходят во двор, да и как мы с...
Георгий подбородком указал на тихо плакавшую Стану.
- Ну, честная братия, вижу, не миновать нам переведаться с ними, с
каторжными! - скорее весело, чем испуганно сказал Никита и с лязгом вбросил
клинок в ножны.
- Чем переведаться, соображаете?! Шампуром вашим, дамским пистолетиком -
против пулеметов? Думать надо!
- Нет, Жорж, тут я не согласен. Не так уж мы, наверное, безоружны...
Сказав это, я перевернул труп Лоха и достал его устрашающую пушку; затем,
обшарив карманы рухнувшего главаря, выудил у него мощный армейский
парализатор. В другое время, в другом состоянии я бы ни за что не стал вот
так ворочать покойников, - но сейчас благодетельное отупение снизошло на
меня, заодно почти избавив от ужаса перед близкой смертью. Будто вне
реального мира, во сне наяву происходило все это, двигались руки, говорили
губы...
- Лох! - вдруг сказали из-за входной двери. - Ты стрелял, что ли? Эй,
Череп, Лох!
И кратко, но убедительно стукнули кулаком.
Никита с ягуарьей бесшумностью подкрался к двери, глянул в глазок, затем
вернулся к нам и быстрым шепотом сообщил:
- Трое, автоматы наперевес.
И столь же тихо - мне:
- Сударь, благоволите открыть и сразу стать в угол. Сие-вам... С этими
словами Никита вручил мне свой газовый пистолет, сущую игрушку в сравнении
с карманным газометом Черепа,
"Костька, блин, ты чего?" - настаивали пришедшие. Раздалось нехорошее
шарканье, предвещавшее штурм.
- Сейчас открою! - крикнул Георгий. - Иду!..
Все так же душою не веря в происходящее, но уже испытав сжатие сердца, я
нарочно повозился, отпирая замок. Тем временем Никита с Георгием, широко
расставив ноги, заняли позицию напротив двери, и каждый целился перед
собою, держа на уровне переносицы двумя руками - мой сын парализатор, а
Никита "кольт". Гость был спокоен, точно в тире, бледный растерянный Жоржик
тщетно пытался ему подражать. Разным было и поведение наших дам: Елизавета
сидела, подавшись вперед и следя за нами с жадным любопытством; Стана
грызла край пледа, чтобы сдержать истерику.
Наконец, внутренне воззвав к Ней, Защитнице, я распахнул дверь и метнулся
в угол, под прикрытие стены. В тот же миг наши открыли огонь; в грохоте
револьверной стрельбы потерялся хлопок парализатора, но я вторично за сутки
почувствовал дурманную сладость... Мне не пришлось пускать в ход свой
пистолет. На лестничной площадке словно тяжелые мешки повалились, кто-то
удушенно захрипел, и все стихло.
Никита вышел, жестом велев нам пока не двигаться: я понял, что он за
дверью осматривает пораженных. Ну и опыт же был у этого верзилы - не иначе,
как обмяло его в одной из региональных войн, а то и в более крутых
переделках! Еще и еще раз бахнул "кольт". Пристреливает, - ужаснувшись,
понял я. На этажах скрежетали замки, лязгали дверные цепи - даже и не думая
выглянуть, народ запирался покрепче. Бумм... У кого-то был стальной
надверный щит, опускаемый в случае нападения.
- Полагаю, господа, что в их машине остался только водитель.
- Ежели не глухой, так поехал за подкреплением.
- Что ж, лишняя причина поторопиться!..
С содроганием перешагивая через раскинутые тела, мы с Георгием несли
зажмурившуюся Стану. Елизавета столь беспечно поднимала кружевной подол,
переходя кровавые лужи, словно перед нею были следы обычного дождя. На
запястье одного из убитых, седого смуглого крепыша, увидел я татуировку:
"Герат. 1978 г.". Никита преспокойно собрал автоматы...
Во дворе и вправду не было уже других машин, кроме огромного "хорьха",
лишь у подъездов ютились жалкие веломобили жильцов. Надо было спешить. Мне
показалось, что Никита очень долго заводит двигатель;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28